«Все говорят: «Хорошо, что вы живы»

Сколько лет прожили... Я в школу здесь ходила, все мы здесь. И вдруг говорят: дом не годится под восстановление. Все. И кому ты скажешь? Кому это надо? Никому не надо ничего. Лишиться этого всего… ой…

Я еще перед этим порядки понаводила, как на зло… Был у меня лимон, дерево. Оно, наверное, тоже чувствовало… Лимон небольшой в доме, вы знаете, он как сумасшедший, такого чуда я никогда не видела. До того цвел, листья даже не видно было. Думала, ствол не выдержит столько плодов. А он, наверное, чувствовал это. Отцвёл, и осталось только два зеленых плода. И только он отцвёл – такое случилось!

Они с вечера стреляют туда-сюда, а я говорю: «Как я в погреб полезу? Что я там буду делать?» Я в зале сидела, смотрела телевизор.  Как бабахнет в это дерево – искры посыпались. Телевизор и все потухло. А я думаю: «Что же делать?» 

Тут сосед напротив кричит: «Вы горите!» Пожарные приехали. Думаю, да потушат, немного горит.

Смотрю, горит не очень. Крыши уголочек горит. Думаю, сейчас пожарные приедут и потушат. А наши вместо того, чтобы выносить что-то из дома, тушат пожар. Соседка тоже помогает. На крышу носят воду ведрам. И ветер хорошо дует в эту сторону…

Диван стоял, телевизор большой, машинка швейная, аппарат массировать ногу, ковры на полу, на стенке ковер, подушки все перемыли, перечистили. А сколько было постельного, все новое.

Столько ждали пожарных, они приехали, говорят: «Воды нету». А потом набрали воды. Столько ездили, шланги во все стороны свисают. Разве могут вверх полить? Двор залили, за двором залили, а дом горит. Пусть бы крышу разбили, но пусть бы в доме все осталось. В доме ничего [не осталось]. Два дня земля горела.

Все говорят: «Хорошо, что вы живы остались». А я говорю: «Остались, так остались». Все равно было мне здесь хорошо, а сейчас у нас все чужое.