«В один момент всего не стало»

Снаряд упал перед домом. Это было ночью. Мы слышали взрывы – вышли в кухню. Окно разбило, все полетело: пыль, дым, гарь. Все шипит где-то. Потом тихо, вроде, успокоилось все, не бомбили.

Второй раз был [обстрел] в 2015 году, с 12 на 13 августа.

Сидели недолго… Потом слышим: взорвалось раз, взорвалось два. Я думаю: «Опять что-то разбили». Слышу, кричат люди: «Пожар, горим!» Соседи выбежали: «Давай, вылезай!»

Пять минут посидели… Стреляли кругами, где-то вдалеке падало. Мы вышли – все горит, крыша горит. Пытались тушить – нам было что спасать. Оно не так сильно и горело, но ветер раздул сильно.

Пожарные без воды приехали. Сначала им не разрешали проехать, потом приехали без воды, потом приехали уже с водой. Ребята старались, что могли, то делали.

Здесь стоял уголок мягкий, рядом с уголком кресло. Была кровать бабушкина, телевизор, шкаф, батарея. Стоял лимон, который плодоносил постоянно, круглый год лимон был. Цветы были на окне. Книжки. Аппаратура вся расплавилась. Сгорели фотопленки, старые снимки. Ничего не осталось. Хотелось бы, чтоб государство просто возместило. Почему должны помогать люди, фонды, от кого-то отрывать – другим отдавать? Должно отвечать государство за все.

В нашем подвале мы спаслись от взрыва снаряда. Было накрыто железом сверху, и у нас там был лом, чтоб поднимать, если вдруг завалит.

Ничего мы не взяли, потому что неоднократно прятались и никогда с собой ничего не брали в погреб. А когда вышли из погреба, уже ничего не было. Переодеться даже не во что было. Ни расчески, ни зубной щетки, ничего. Все сгорело.

Мы любили наш дом. Это был наш уголок такой тихий, уютный. И в один момент всего не стало. В один момент мы всего лишились. Грусть и ностальгия осталась в сердце.