«Убегали из Красногоровки, куда глаза смотрели»

14 июля [2014 года] мы начали все тикать из Красногоровки. Сначала Марьинку начали [обстреливать], а потом нас… Сидели по подвалам, убегали из Красногоровки куда глаза смотрели. На тот момент дети маленькие были. Младшей было четыре года.

Мы молились Богу, чтобы остаться в живых, больше ни о чем. Чтобы наши дома не поразбивало, потому что останемся голые и босые.

В 2014 году мы выезжали буквально месяца на два, потом сидели, как и в последнее время дома, в подвалах. Уже никуда мы не ездили. Сейчас не так бахает.

[Мы] арендуем жилье. Хозяева уехали жить в Донецк, а я уже восьмой год здесь живу, просто коммуналку плачу за дом. [Сейчас] стало жить тяжелее, потому что работы в Красногоровке нет. Опять начали постреливать... Опять такая же история начинается как в 14-ом году. Газа до сих пор нет, вода осталась только техническая. [Мечтаю] о нормальной жизни, о достатке, чтобы была работа. Всё, больше ничего не нужно.