«У нас отобрали документы, дали только одеться»

Когда Александр Леонтьевич с женой эвакуировались из Мариуполя, рашисты во время фильтрации забрали у них документы и вывезли в Донецк. Им повезло, что знакомые помогли им вырваться и выехать на территорию, подконтрольную Украине

Мне 67 лет, супруге 62. Жили в Мариуполе в частном секторе. Супруга работала в Метинвесте, я – в трамвайном управлении.

24 февраля мы с супругой оба работали в ночную смену. Жили в поселке Украина - это крайняя часть города, поэтому первые обстрелы начались с нашего района. Знали, что это не только у нас. Позвонила дочь из Киева. Никто не верил, что они могут пойти на нас.

Самое трудное то, что рашисты выгнали нас из дома после трех недель сидения в подвале. Мы до 19 марта были в Мариуполе. У нас отобрали документы, дали только одеться. Нас вывезли в сторону Новоазовска, неделю валялись по неотапливаемым школам, потом - в Донецк. После фильтрации вывезли в россию. Сейчас тех людей, с которыми мы прошли фильтрацию, вывезли в Красноярский край. 

Наши знакомые увидели нас в фильтрационных списках, приехали и забрали нас в Донецке, а утром созвонились с другими людьми, которые нас к себе забрали.

Мы смогли добраться до Никольского, потом - до Бердянска, и уже 15 апреля мы приехали в Запорожье. Нам повезло – мы вовремя выехали, потому что в Бердянске русские за нами пришли. 

Из документов у меня была только социальная карта, а у жены - пропуск Метинвеста. Нас встретил сын, и в тот же вечер из Запорожья завез в Днепр к соседу, а уже от него мы вечером выехали в Киев. Неприятный осадок, что пришлось побегать по всем ЦНАПам, чтобы восстановить паспорта. 

Сейчас живем на съемной квартире, где раньше жила дочь. С 16 апреля живем в Киеве. С деньгами проблемы, поэтому сейчас работаем дворниками. Подметаем вокруг домов, хотя супруга - электромонтер 5 разряда. Записаны в Фонд «Я – Мариуполь». Сын сейчас раненый, в госпитале. Когда начались большие обстрелы, забрали внуков из Запорожья. 

Я вижу будущее так: освободят Мариуполь, и я еду в Мариуполь. Я там вырос, у меня там похоронены родители, по-другому нам нельзя. У нас син у Збройних Силах України, і наша ідеологія відповідає Україні. Я вільно можу розмовляти. Єдине, коли хвилююсь - можу плутати слова.