«Не прячемся в подвале, потому что я не успею добежать до него»

Сарбаш Валентина:

Снаряд нам упал прямо под дом. «Огурец» – так говорят сейчас. Один упал сюда, другой чуть дальше, а третий за туалетом, у соседа в огороде. Мы пришли – тут ни окон, ничего нет.

Как начинается обстрел – мы сразу в подвал бежим. Двери открываем настежь. Это было зимой, по-моему, 20 февраля. Холодно было. В подвале отсиживались. Сейчас не прячемся, потому что я не успею добежать до него.

У нас крыша пострадала полностью. Шифер улетел, балка лопнула. Перекрыли крышу, стройматериалы нам дали. Кухня пострадала, гараж – крыша в дырках тоже. Осколки падают такие маленькие. Такие тяжелые кусочки. Окна нам поставили, они были заложенные. Без окон жили, темнота была в доме.

Вечером телевизор смотрю и слышу – диван трясется, значит, стреляют. Как стрельнули – так треснуло. Оттого что стреляют, все дрожит. Наверное, из сильного оружия стреляют, я так думаю. Если бы пулемет, от него не будет трещин таких.

Было все замазано, все в порядок дочка привела и уехала, а теперь по новой надо. А я не могу этого делать. И потолки падали, всё что хочешь было. Собака, как начинают стрелять, сразу прячется, боится. Все боятся.

Сын Сергей Сарбаш:

Люди так страдали в первый год и жили так, я не знаю как. Половина поуезжала, наверное. Но сейчас возвратилась люди.

Сарбаш Валентина:

Очень страшно. Никто не жил на нашей улице, только мы одни. Все поубежали, поразбежались, а мне некуда бежать. Думаю, если смерть, то и дома найдет. Вот от чего у сына болячка приключилась? Вот от этого, больше не отчего.

Стал задыхаться. Пошел в больницу, назначили ему уколы. А потом совсем плохо стало, повезли его в Мариуполь. Мы лежали с ним в реанимации 10 дней. На больше денег нет. 10 дней побыли – полегчало. Говорю заведующей: «Отпустите нас домой, нам нет резона лежать, чтоб таблетки пить здесь». Отпускают.

С тех пор оформили ему группу инвалидности. Сколько раз скорую вызывали – плохо стает, задыхается.

Сын:

Боль очень сильная бывает, бывает не очень. Прибавил ход – начинается одышка. Идешь, как младенец, с небольшой скоростью. Из-за физической работы начинается. Хотя когда мама отвернётся, я что-то сделаю. Она меня на сто процентов поддерживает, сочувствует. Есть шуточный фильм, я начинаю шутить и говорю: «Не падай духом!» Как вот: «Держись, Козлодоев! Сядем усе!» Шучу.

Мама:

У меня три швейных машинки. Могу рубашку пошить, фартуки шью. Соседи просят то молнию поставить – пожалуйста. Хлопцы тут рядом у нас живут, вояки, иногда они просят. Вот так и живем.