«Наш дом разрушили, и он сгорел»

Мама Любови Васильевны умерла в начале войны в Мариуполе, не дожив меньше года до столетнего юбилея. Только после этого Любовь Васильевна смогла выехать на запад Украины вслед за дочерьми и внуками

Мне 67 лет уже, у меня была мама и две дочки. Дочери из-за войны уехали. Одна с тремя детками в Германии, другая - в Испании. Буквально через две недели после начала войны умерла мама - ей было 99 лет. Ее мы оставили в Мариуполе, а сами уехали.

24 февраля я была дома. С работы нас отправили: сказали, что не знают, что нас ждет, отдали на руки документы, и я пришла домой. Там встретила соседа, он и говорит: «А вы знаете, что война началась?»

Нас сильно начали бомбить уже 25 числа. Наш дом разрушили, и он сгорел, дочка ко мне приехала с четырьмя детками. Пятый, старший, сейчас в армии, а у другой дочки трое деток. Когда бомбили, мы прятались в коридоре. Мы верующие. Отправили деток в церковь, а оттуда - на запад Украины. Я потом тоже прибежала в церковь - это было где-то числа 6, а 13 марта мамы не стало, и я 15 марта выехала к детям. Сейчас все - слава Богу, но очень хочется домой.

Вроде бы у нас все есть. Все мы имеем, просто морально тяжело. Когда мы там были, в Мариуполе, воды у нас не было, газ отключили, света не было. У церкви была скважина, но вода там была соленая. И люди все равно приезжали и брали эту воду. Мы пили чай. Соленый чай. Нас немножко в церкви кормили. Все, кто шел в церковь, несли продукты. 

В церкви организовали эвакуацию: нас прямо по группам вывозили. Перед нами три группы выехали. В основном - молодежь с детками, а мы оставались дольше. Я уехала 15 марта, а на следующий день попал снаряд в церковь, но я этого уже не видела. Только на фото. 

Я каждый день жду, когда нам скажут, что победа. Я очень волнуюсь за наших ребяток – тех, кто нас защищает, за тех, кто в окопах. Дай Бог им сил, что они быстрее привели нас к победе, и чтоб мы могли вернуться. Хотя наш левый берег просто снесли с лица земли - это очень больно и ужасно.