«Нам некуда было прятаться»

Улица находится как раз на линии [разграничения], так что я каждый день все вижу и слышу. За эти семь лет мы уже столько всего слышали, что, наверное, можно [романы] писать.

Крышу меняли, во дворе побито, так что нам хватило работы. Благодаря тому, что здесь живут дочь с зятем, они мне помогают, а если бы мы с мамой были вдвоем, не знаю, чтобы я делала.

Раза два или три мы выезжали в Максимильяновку. Приезжала племянница, у нее своя машина, и забирала нас. Вот мы и ездили. А так все семь лет сидим на месте. Зайдем в дом, сядем на диване под стеночкой и сидим, пока обстрелы не закончатся. А куда было бежать? Ладно, я еще помоложе, могу куда-то побежать. Но маму я не брошу и не потяну за собой. А она сказала: «Я никуда не пойду». 

У нашей соседки хороший подвал со ступенечками. Когда было сильно страшно, я с горем пополам раза два туда потянула маму, и она сказала: «Я больше не пойду никуда». Она старый человек, и что ты ей сделаешь? Так мы и остались во дворе. 

Зять один работает. Дочка с дитем пошла в декрет, моя внучка «ребенок войны», как говорится, ей в этом году пять лет. Она родилась и как раз были большие обстрелы. Спасибо украинским [военным], они сопровождали их всю дорогу. Они проехали на машине в Селидово без остановки, и никто их не остановил, я не знаю, что было бы. Они заранее туда поехали, потому что когда она рожала, в Красногоровке и Курахово [больницы] были закрыты. Ей сказали: «Поезжайте в Селидово». Она поехала в Селидово и там договорилась. 

Получилось так, что у нее начались схватки. Зять побежал к ребятам, а как раз был обстрел, ему сказали: «Садись в машину и езжай, только не бери никого по дороге». Они ехали по всем постам, тяжело было с роженицей. Но, спасибо, они доехали, все нормально.

Мне кажется, большинство у нас, в Маринке нуждается в гуманитарке, независимо от их возраста, потому что многие люди сидят без работы. У меня, например, есть знакомая семья. Они нигде не работают, потому что здесь нет работы. Мужчина где-то подработает, но это же на день или два. А как дальше жить? Я начала получать гуманитарку после шестидесяти. А эти знакомые моложе меня. Моя дочь получала как многодетная мама, у нее трое деток. 

Мне говорят: «Почему вы никуда не уехали?» Я говорю: «Скажите, а куда мы уедем? У меня старенькая мама. И с чем я поеду? У меня есть какие-то миллионы? И нас кто-то ждет? Куда нам уезжать?» Мы как сидели дома, так и сидим.