«Мы не знаем, что там у нас дома»

На начало войны Светлана Михайловна была у сестры в Запорожье, а ее муж чуть не погиб от взрывной волны в дальнобойном рейсе. Сейчас они сидят без работы и переживают за старшего сына и его дедушку, которые остались в оккупации

Мне 36 лет, у меня муж и четверо деток. Один ребенок остался с папой в Херсонской области на оккупированной территории. Муж летом бежал с дочкой с оккупированной территории. Сейчас мы живем у сестры. 

Я на момент начала войны уже была не дома: приехала к сестре в гости, и там уже узнала, что началась война.

Сейчас очень тяжело: мы собираем дрова – отапливаемся, чем можем. А все остальное, так сказать, есть: одежда есть, продукты есть, дают помощь. Так что у нас проблема только с дровами сейчас. Ну, сейчас свет отключат, вода у нас есть - скважина своя. А так, в принципе, все нормально.

На нашу семью война повлияла больше морально: мы не знаем, что там дома. Может, и материально - у нас там дом остался. Сейчас свекор живет в оккупации – в Олешках, с ним там мой сын старший. Мы за них очень сильно переживаем.

Мы выехали в Запорожье. Я сижу в декретном отпуске, муж тоже не работает. Только сестра и свекровь работают.

Молча переживаем за все и ждем, когда все прекратится. Надеемся на лучшее - что наша Украина будет нашей. Хотелось бы, чтоб поскорее. Ну, мы надеемся, что в следующем году она закончится.