«Мне очень больно видеть, во что превращается мой родной город»

Еще школьником Никита Грамлюк не очень хорошо понимал, что происходит в Донецке, хотя не раз сталкивался и с вооруженными людьми, и с боевыми действиями. Семья уехала от войны, но молодой человек не теряет надежды вернуться в родной город.

Вместе с семьей я жил в Донецке до начала событий 2014 года. В 2016-ом мы переехали в Мариуполь.

До войны я был обычным школьником, учился в лицее, строил планы на будущее, выбирал университет, гулял по ночам, общался с друзьями, заводил отношения, жил полноценной жизнью. После начала войны некоторое время все продолжалось, как и раньше, потому что мы не осознавали, что происходит. Потом, когда начали ложиться первые снаряды, тогда это стало сходить на нет. Все начали сидеть больше по домам и тогда началась наша первая диджитализация.

Самый первый день, когда мы поняли, что что-то происходит неладное, это был обычный школьный день в мае 2014. Мы сидели на уроке математики и вдруг окна начали дрожать. Мы услышали шум военных самолетов. Тогда все выбежали из школы и увидели, как самолеты летят на аэропорт.

Во время ведения активных боевых действий у нас среди родных и друзей произошел раскол. Каждый в той или иной степени поддерживал ту или иную сторону, и в связи с этим вспыхивали споры, разногласия, дискуссия и прочего рода дебаты.

Но я понял, что нужно по-настоящему ценить своих близких. Потому что моя бабушка с дедушкой жили в поселке Широкино, и когда начались активные военные действия, то они, бывало, неделями жили в подвале. Мы не могли с ними связаться и только слышали обрывки новостей оттуда.

Помню, когда военные действия только начались, мы ехали из Широкино от бабушки домой в Донецк. Мы ехали не по трассе, а через сёла, так было короче. Мы подъезжаем к селу и выбегает взвод боевиков, которые начинают стрелять в воздух. Один выбегает в центр и наводит на нас гранатомет.

Мы, конечно же, остановились, испугались. К нам подошел один, попросил у нас паспорта, спросил откуда, куда, зачем едем. А потом нам порекомендовал развернуться, потому что еще полкилометра – и уже начинаются активные боевые действия. Мы, конечно, перепугались, развернулись и уехали.

Война нас изменила. Меня – точно в хорошую сторону, так как я даже не представляю, что было бы, если бы я остался там. Потому что у меня до сих пор остались знакомые, которые там живут. Мы периодически с ними списываемся, я вижу новости, которые там происходят и там откровенно страшно, грустно, серо. Мне очень больно видеть, во что превращается мой родной город.

При этом вероятность, что я туда вернусь, максимальная. Это мой дом, там прошла большая половина моей жизни, и я хочу быть участником восстановления былой славы моего города.

Как я уже говорил, мы уехали в 2016-ом. Думали о переезде очень долго, но не могли решиться по причине того, что и у отца, и у матери была какая-никакая, но работа. Пусть и не приносила достаточно заработка, чтобы можно было полноценно жить, но на еду хватало. В какой-то переломный период к нам пришли знакомые, которые периодически ездили из Донецка в Мариуполь, и после длительной беседы с ними мы решили, что нужно что-то менять.

Это все произошло буквально за два-три дня. Мы решили уезжать, на следующий день поехали к бабушке с дедушкой, попросили благословение, они попрощались, одобрили, сказали «надо». Мы вернулись, забрали вещи и уехали.

Родители после этого в Донецк не возвращались, а я периодически возвращался, потому что нужно было закончить обучение в школе. Бабушка с дедушкой после того, как объявили всеобщую эвакуацию из Широкино, переехали сюда, в Мариуполь.

Благодаря переезду для меня открылся мир путешествий. Потому что до этого момента дальше Донецка я никуда не выезжал, только к бабушке с дедушкой. А когда я переехал сюда, у меня появилась возможность выезжать за пределы того же Мариуполя. Я уже объездил половину Украины, расширил свой кругозор.

Конечно, война повлияла на финансовое состояние нашей семьи. Но благодаря переезду потихоньку начинаем восстанавливаться. Единственное, чему научила нас война, это экономить, относиться рационально ко всем имеющимся ресурсам.

Еще я очень ценю время, потому что понимаю, что это ресурс невосполнимый. Деньги можно заработать, завести друзей, знакомых. Мы ссоримся, дружим, это все проходит, это все бывает, а время – это то, что нужно ценить превыше всего.

Раньше я не задумывался о том, что, просто идя в магазин, меня может накрыть артиллерийский обстрел, и я могу если не лишиться жизни, то уж точно пострадать. Поэтому стал больше ценить свою жизнь.

Ощущение безопасности у нас есть, но не полное. Потому что все равно периодически слышны выстрелы, разрывы. Ты понимаешь, что никуда оно не ушло, все рядом, буквально в нескольких километрах от моего дома. Вот когда закончится война, тогда я могу сказать, что все позади и можно не переживать за свою жизнь.

При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:

Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/