Истории, которые вы нам доверили
Первые обстрелы в Широкино начались в 2014 году. Она их очень хорошо помнит. Тогда еще удивлялась, что люди бросают свои дома и едут в никуда. Но и самой пришлось всё оставить и уехать из родного села.
Мы просились в этом году: хоть пустите нас к могилкам дойти. Нет. Нельзя. Я мечтаю только, чтобы меня похоронили дома. Чтобы не таскали здесь, как таскают сейчас. У меня там сын похоронен, муж, сестра. Это одна мечта.
Родилась в селе Широкино. Я работала на бетонном заводе, затем в колхозе. Так и на пенсию ушла. У нас колхоз был очень хороший, очень красивое село. Оно расположено очень красиво.
Как на Шпиль зайдешь, Шпиль над морем – мы называем его Шпилем. Как сойдешь – село как на картинке. Возвышенность такая. Еще Пушкин приезжал на этот Шпиль наш.
Почувствовали мы войну с того, как в Киеве начиналось с Майдана. Затем пошло на Славянск, а потом сюда. И вот пришли в Седово. Седово прошли, Новоазовск прошли, Безымянное прошли, а на нас остановились. Так и по сегодняшний день.
На этом Шпиле вырыли окопы. У нас этот Шпиль на полсела: полсела гора, а полсела – подъезд к морю. На этой горе у нас детские лагеря: «Донецкий маяк», Азовстали «Алые паруса», «Бригантина», и пансионат на 600 мест – «Краматорский». Новый пансионат, всё там было. За Шпилем были гаражи, отель, ресторан на берегу.
Стреляли по нам с апреля 14-го года. Но оно шло через головы наши, нас не касалось. Гудело, взрывы были, но нас это не касалось. Не трогали. Потом 4 сентября как обстреляли, то сразу одного человека убили. Утром второго убили местного. Тогда и началось.
Затем немного прекратилось, но всё равно. Уже чаще били и по селу, но как-то никто не попадал. Кое-кто уехал, начали уезжать. Была паника. В город выехали многие. Бросали свои дома. Как уехали в город, всё бросили.
Я думаю: «Как же это так, бросить дом и уехать где-то жить?». Но пришлось и самой это самое повторить.
Очень страшно было. Такой был выстрел, что я зашла в дом, руками машу, руки я вижу, а головы не вижу, не слышу, что она у меня есть.
12 февраля 2015 года вывезли нас… Пришли, стучат в дверь, в калитку: «Выходите, выезжаем на три дня. Не берите ничего с собой». Ну, и вывезли нас в город, и по сегодняшний день.
«Уралы» приехали, машины военные. Пока туда залезешь, в кузов. Кто куда разбрелись. Я пошла к родственникам. Там побыла долго. Затем они начали ремонт делать и продавать [жилье].
Я пошла к брату мужа. Он умер, уже третий год его нет, дочери начали продавать, я попросилась к этим девушкам. И так живу здесь месяц. Недолго. Очень трудно. Некоторые говорят: «Да они уже адаптировались, обжились». Кто там обжился?
Нам хотя бы жилье дали, чтобы мы жили. Вот скажите мне завтра: «Выходите». И куда? Я всю жизнь проработала на тяжелых работах, а оно ощущается на старости лет. Было всё. Был город, была пенсия, жили, никому не мешали.
У нас 11 или 12 человек убито, односельчан. И одну женщину убили уже снайперы. Нагло убили.
13-го числа, через день после того, как нас вывезли, сын приехал за матерью. Он живет здесь, в городе. Приехал, посадил ее в кабину, а сам побежал в дом еще что-то забрать. Приходит, а мать мертвая. Он на машину и мертвую повез домой…
Мы просились в этом году: хоть пустите нас к могилкам дойти. Нет. Нельзя.
Я мечтаю только, чтобы меня похоронили дома. Чтобы не таскали здесь, как таскают сейчас. У меня там сын похоронен, муж, сестра. Это одна мечта.
При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:
Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/
