Истории, которые вы нам доверили
Самое страшное в войне – это то, что гибнут люди, как мирные жители, так и наши военные. Жизнь бесценна, ее не вернуть, не изменить искалеченные судьбы. Все остальное наживается, а иногда даже удваивается.
В детстве я удивлялась, почему в открытках желают мира, ведь война была так давно, нам ничего не угрожает и с нами это не произойдет вновь. Я ошибалась.
Я родилась в 1981 году в Луганске, где проживала с мужем и дочерью до июля 2014 года. На тот момент я работала ведущим инженером по охране труда в ООО «Луганское энергетическое объединение», муж – начальником отдела IT в ООО «Восточные ресурсы», а дочь оканчивала начальную школу, 4 класс.
Нас все устраивало в жизни, и в планах не было менять место жительства или жизнь в целом. Решение приняли за нас. И теперь мы живем в Киеве.
Война ко дню рождения
Как все произошло? В детстве я удивлялась, почему в открытках желают мира, ведь война была так давно, нам ничего не угрожает и с нами это не произойдет вновь. Я ошибалась.
Друзья, знакомые, соседи, коллеги и даже родственники разделились на две противоборствующие силы. Мне повезло – большинство моих друзей были за Луганск в составе Украины, и это давало поддержку и надежду в тот момент.
Впервые мы так близко соприкоснулись с войной второго июня 2014 года. Это был мой День рождения, когда началась перестрелка нашей погранслужбы с боевиками, которая располагалась на окраине южных кварталов.
Мы следили за новостями и ждали, что вот-вот придет им помощь, но они были вынуждены сдаться.
С того момента все больше были слышны взрывы и перестрелки. В середине июня вошла военная техника из России, но и тогда мы не верили, что это начало войны. А обстановка обострялась, обстрелы усиливались.
В начале июля Полтаваоблэнерго предложило принять наших детей в свой детский лагерь на неопределенный срок и совершенно безвозмездно. Деваться некуда, нужно было вывозить детей – дочь и племянницу. За один день мы собрали вещи и подготовили справки.
В день отъезда были сильные обстрелы, над нашим домом впервые полетели снаряды «Град», некоторые улицы в городе к вечеру перекрыли, и отец искал пути, как довезти нас до вокзала. Тогда я еще не знала, что домой я уже не вернусь.
7 июля нас встретили полтавские энергетики, за это им отдельная благодарность. Детей определили в детский летний лагерь. Я в этот же день должна была возвращаться в Луганск, но муж позвонил и сказал, что обстрелы учащаются, и запретил возвращаться.
Я, оставаясь в Полтаве, дважды меняла билеты в надежде вернуться домой. Ощущение растерянности и неизвестности. Тогда в Полтаве я впервые почувствовала стыд за луганскую прописку, и когда меня спрашивали «вы откуда», хотелось уйти от ответа. То чувство, когда твоей вины нет в сложившейся ситуации, а стыдно именно тебе.
«Жила, как в тумане»
Все это время друзья из Киева звали к себе, отговаривали возвращаться домой. Уговорили. И вот я с полупустым рюкзаком (вещи я брала с собой на один день) 13 июля прибыла в Киев. Все оставшееся лето я провела в тени событий, мыслями там, на Донбассе, с переживаниями о близких. Материальные ценности в такие моменты уходят на задний план.
В августе был такой момент, когда две недели я жила здесь, в Киеве, но как в тумане, потому что не было никакой связи с Луганском, и я не знала, живы ли мои родители, поэтому день начинался в пять утра, а иногда раньше с просмотра новостей и карты обстрела Луганска.
К счастью, все обошлось, все живы, и это было чудо, ведь выживать родным приходилось без электричества, воды и связи, город был в пожарах и постоянных взрывах. Все оставшиеся люди из их дома во время обстрелов прятались в подвале многоэтажного дома, в перерывах готовили еду на костре.
Муж приехал в Киев в августе предпоследним поездом Луганск – Киев и привез некоторые вещи. На вопрос, почему не взял теплые вещи, он ответил: «Я надеюсь, что мы скоро вернемся домой».
Ощущение было такое, что тебя, как растение, вырвали с грядки и бросили как сорняк у дороги на выживание, потому что в один миг мы лишились всего, что имели. Но мы справились. Было принято решение искать работу и жилье. Но на нас было клеймо «Луганская прописка», хозяева квартир не особо хотели сдавать жилье таким, как мы, просто зачастую вешали трубку. Это был тот еще квест. И нас, «понаехавших» с Донбасса, было очень много.
Но все же, квартиру сняли. Забрали дочку из Полтавы. Определили в ближайшую школу. Но к школе нужно было полностью купить одежду, обувь и канцелярские принадлежности. Помогали волонтерские организации в тот момент, дали канцелярию к школе.
Всем было непросто, не одним нам. Мы с друзьями, которые так же, как и мы, бежали от войны, помогали друг другу, чем могли. Война нас еще больше сблизила и сплотила.
Рынок труда тогда просел, работодатели тоже пользовались сложившейся ситуацией, занижали зарплату и не особо хотели брать нас на работу, потому что не было уверенности в том, сколько мы здесь будем жить и, соответственно, работать.
И только в Киевэнерго не обращали внимания на прописку, и это было приятно – получить шанс на трудоустройство. Возможно, энергетики не бросают в беде. И с 6 октября 2014 года - я одна из сотрудников ДТЭК.
Искалеченные судьбы
Жизнь разделилась на до войны и после. Летом будет шесть лет нашей жизни «после».
Самое страшное в войне – это то, что гибнут люди, как мирные жители, так и наши военные. Жизнь бесценна, ее не вернуть, не изменить искалеченные судьбы. Все остальное наживается, а иногда даже удваивается.
Мечтаю, чтобы был мир в нашей Украине и все были живы. А еще мечтаю иметь возможность переселить родителей ближе к нам, потому что преодолевать расстояние и блокпосты для встречи с нами им уже тяжело.
Ценность заключается в людях, которые нас окружают, в семье, друзьях и коллегах. Во взаимопонимании и поддержке друг друга. Война – это испытание на прочность и человечность.
При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:
Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/
