Истории, которые вы нам доверили
Начало войны запомнилось ей громкими обстрелами, в 2014-2015 годах жила в постоянном страхе. 7 августа 2015 года в 5 утра у ее дома разорвался снаряд – стекла из окон повылетали, сама чудом уцелела.
Раньше слово «война» уже отжитое было, прошедшее. Всё думали мир, мир, улучшается жизнь, улучшается с каждым годом. Народ весёлый, рождаемость была. А оно – бац, и вот так.
Клименко я по мужу, а девичья фамилия Копчекчи. Родилась в Гранитном. Работала в колхозе, в детском садике. Воспитателем сначала, а потом заведующей. Замуж выходила в Волноваху. Там семь лет прожила, а потом обстоятельства так сложились, что пришлось домой вернуться. В сельхозтехнику поступила. Проработала оператором, потом меня перевели на должность инженера и так на пенсию пошла.
Гранитное – очень красивое село, очень большое, очень гостеприимное. Столько всегда у нас мероприятий было, концерты. Село шумело. Многонаселенное было.
А сейчас вымерло. Молодёжь уехала, старики умирают потихонечку. С этой войной разрушились дома. Никогда не думала, что такое на старости лет настанет.
Детство в войну прошло и старость с войной. Ничего не сделаешь.
Страх был первый год, когда в 2014-ом начали сильно стрелять. Гул вертолётов. А мне ещё с той войны запомнился гул самолётов. Прямо за сердце хватало. Потом самолёты-вертолеты прекратились, стали просто стрелять.
В 2015 году к нам упал снаряд. Это было 7 августа, в 5 часов утра. У нас тогда то выключали, то включали свет. Я вообще ранняя. Встала, думаю, быстренько, пока электроэнергия есть, оладики сделаю. Электропечка в спальне была. Только начала колотить – стали снаряды падать.
Слышу, всё ближе-ближе. Дом трепещет. Я села в уголочке. Снаряд упал. Я как глянула – окна нет, столько пыли, дыма. Тут ещё раз как шарахнуло. Села и сижу. Как грохнуло – встала, глянула, там полдома нет.
Потом притихло, смотрю, из сельского совета приехали. Все обсмотрели, акт составили о том, что я потерпевшая. Сейчас мне окна пластиковые уже поставили, крышу перекрыли.
Страх как-то исчезает сразу, а потом появляется. Думаешь, Господи, хоть бы прекратилось быстрее. А уже потом настолько страшно делается, это передать нельзя, такой страх.
А куда пойдёшь? Никуда не пойдёшь.
Рядом соседка тоже одна. Приходила ко мне ночевать. Очень боялась. Она жила на Камчатке. Там дом её разрушили, и она вернулась сюда к сыну. И её убило. Она с внуками пошла за водичкой. Вёдра взяла – и тут в огород снаряд упал, и всё. Бедная Феня, боялась там, сюда переехала, а тут её всё равно нашло. Если суждено, значит, не убережёшься.
Когда слышишь, что стреляют, взрывается, думаешь: Господи, хоть бы минуло. Всё равно мы ходили под обстрелами. То за хлебом надо, то куда-то ещё.
У меня племянницы аж на той улице живут, братовы дети. Бывало, пойду, начинают стрелять. Встанешь, постоишь или куда-то зайдёшь, переждёшь. Пошёл дальше. Уже быстро и ходить не могла. Уже старость.
В ту войну как-то люди были сплочённые, дружные, делились. А в эту войну люди какие-то обозлённые стали, жестокие. Я очень удивляюсь. Почему такой стал народ? Меня это очень удивляет и очень поражает.
Большое спасибо Ринату Ахметову за его помощь. Ему, его команде. Как сын не бросает родителя, так он народ не бросил. Это очень дорого стоит.
Раньше слово «война» уже отжитое было, прошедшее. Всё думали мир, мир, улучшается жизнь, улучшается с каждым годом. Народ весёлый, рождаемость была. А оно – бац, и вот так. Ну, это политика.
При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:
Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/
