"Нужно было успеть до 12 домой, а в 12 начиналась стрелкотня"

Когда я Варю рожала, 15-го числа у меня схватки были, скорая не приехала, потому что был обстрел. Только 16-го утром меня забрали. И Машу так же. Машу я привезла, и уже с 16-го на 17-е был обстрел. Что одну так, что другую. Но они не боятся. Я их не пугаю. Стреляют – я их тихонечко завела в дом, мы сели, всё.

До войны у меня было две крестницы. Мы тихонечко вышли, пошли погуляли. Ставок у нас был один, второй там, на колхозе. Спокойно. У нас был ресторан, парк. Можно было пойти с детьми погулять где-то до восьми, до десяти. А сейчас куда? Если где-то задержишься, идёшь, то уже страшновато. Я не могу их выпустить спокойно на улицу, чтобы они погуляли.

У нас тут раненые были. Соседка Нина Валентиновна, у нее осколочное ранение. В руку попало тете Лиде. Учительница тоже была ранена.

В начале войны надо было успеть до такого-то времени добежать домой. С утра надо было успеть, например, до 12:00 приехать домой с рынка, из магазина. А в 12, может чуть позже, начиналась стрелкотня. Надо было успеть до нее доехать.

Мой дом самый-самый первый находится по улице. Он разбитый. Начались обстрелы, мы ещё были там, жили, я ещё даже на работу ездила. Потом был обстрел сильный по городу. Ночью я собрала вещи. Вышли наши бабушки, собрались все соседи, в подвале переночевали. Потом моя подруга уехала, оставила дом, я туда перебралась. Потому что у нас, ну просто невозможно жить, - самый первый дом.   

Полгода мы были без света. Потом мы собирались с двумя улицами, ходили, выпросили, чтоб нам наконец-то приехали, сделали свет. Воды не было. Ходили на колодец набирали воду. Сейчас вода, свет есть. А газа тут нет. Баллоны газовые используем.

У себя хочу жить дома, чтобы я могла сложить вещи, чтобы у меня была, как говорится, своя кухня, всё своё. Здесь ничего нету, ни шифоньеров, ничего. Вот даже детские вещи некуда сложить.

Самое важное – я хочу, чтобы закончилась война. Просто хочется, чтоб уже дети могли спокойно выйти гулять.