Історія подана мовою оригіналy

Дмитрий Сергеевич пробыл с родными в Мариуполе до средины марта. У него на глазах россияне из танка выстрелили по его дому. Дмитрию с мамой и младшим братом удалось выбраться из города

Мне 21 год. Я жил в Мариуполе. До полномасштабного вторжения работал в море. В первый день войны был в городе с мамой и младшим братом. А папа – за границей. Он ушел в рейс на пароходе. Когда начались боевые действия, мы решили не покидать город, так как были уверены в том, что он надежно защищен. 

24 февраля, в семь утра, меня разбудила мама и сказала, что началась война. Мы сразу посмотрели новости, узнали, что происходило в других городах, но все равно остались дома. Запаслись едой, водой, сигаретами. Следили за новостями. 

В начале марта пропали все коммуникации. Магазины были разворованы. Второго марта мы перешли из квартиры в подвал нашей девятиэтажки. Оставались в нем по 15 марта. Я выходил, чтобы приготовить что-нибудь вместе с другими ребятами из подъезда. В подвале сидело много людей пожилого возраста и родителей с маленькими детьми. Нужно было помогать им. Мы с ребятами ходили за водой и дровами, готовили. Еще я проведывал бабушку с дедушкой. Они жили в соседнем районе. Дедушка после нескольких инсультов не мог самостоятельно передвигаться. Я проверял, все ли у них в порядке, приносил кушать и спрашивал, чем им помочь.  

За нашим домом был расположен детский сад. До него было буквально сто метров. Одним утром российский самолет скинул на него бомбу. Произошел такой сильный взрыв, что мне казалось, будто наш дом рухнет и мы погибнем под завалами. К счастью, этого не случилось.  А вот наша квартира пострадала. 

Вражеский танк выстрелил в верхний этаж нашего дома. В тот момент большинство его жителей находилось под подъездом. Осколок насквозь пробил ногу одному мужчине. Он истекал кровью. 

Моя мама – медсестра. Она оказала первую помощь этому мужчине. Примерно через четыре часа в наш дом с проверкой пришли россияне. Мы попросили помочь пострадавшему – они отправили его в госпиталь. После того как мы выехали из города, я нашел видео, на котором этот человек, живой и здоровый, стоял у подъезда. Значит, оккупанты действительно помогли ему. 

15 марта мы с мамой решили собрать все необходимые вещи в чемодан и спустить его в подвал, чтобы в случае отъезда все было наготове. Вскоре после того, как мы поднялись в квартиру, прибежал младший брат и сказал, что россияне приказали всем выйти из подвала и следовать к месту эвакуации. Оттуда тех, у кого не было транспорта, должны были вывезти на автобусах сначала в Никольское, а потом – в сторону Донецка.

Нам с мамой и братом повезло намного больше, потому что наша машина осталась целой. Мы добрались до точки эвакуации. Оттуда успешно выехали на дорогу между Мариуполем и Никольским. Там россияне записали наши паспортные данные, проверили телефоны и разрешили ехать дальше. Мы поехали на дачу, которая находилась возле села Новоромановка, примерно в сорока километрах от Мариуполя. Нас встретили соседи. Они были очень рады, что мы выжили и выбрались из города. Дали нам воды и еды, морально поддерживали. 

На даче мы провели четыре дня. Там периодически появлялся свет. Мама съездила в близлежащие села и купила продуктов. Мы выезжали в поле, чтобы поймать связь и позвонить знакомым в Одессу. Таким образом узнали, как безопасно выехать из оккупации в свободную Украину. Утром 19 марта добрались до Запорожья. Оттуда поехали в Одессу. Мама с братом там и остались, а я перебрался в Киев, снял квартиру, работаю. 

Я очень зол на россиян. Из-за них я лишился квартиры, гаража, дачи. Не вижусь с бабушкой и дедушкой, которые не смогли выехать из Мариуполя, и с друзьями, которые разъехались по всему миру. Вместо того, чтобы приходить каждый день к себе домой, я вынужден ездить по разным городам Украины и находить себе новое жилье, новую работу. 

Я стараюсь двигаться дальше сам, потому что нужно зарабатывать деньги и помогать родителям, чтобы им было легче. До войны я мечтал стать капитаном дальнего плавания. И сейчас стремлюсь к этому несмотря на то, что россияне подпортили мои планы. Я не сдаюсь. Пока учусь, но как только откроют границы, вновь буду работать в море и достигать новых вершин.