Історія подана мовою оригіналy

Зиновий выехал из Мариуполя посля того, как там начался ад. У мужчины был свой бизнес, но теперь все в прошлом. Вместе с женой и детьми они уезжали под обстрелами. Зиновий до сих пор с трудом улыбается. Но это необходимо, ради детей.

Это все началось молниеносно. Это за считанную секунду все началось. Была тишина, спокойствие, порядок. И резко полетели мины над головой со свистом. Мы успели убежать в подвал. Детей – сразу в подвал, сами в подвал. Когда вылезли после обстрела, получается, дом уже горел. Машины были уже разбиты.

Детей мы забрали из подвала, к соседям перевели. Потом была зачистка села, пехота, ходили, сим-карты забирали, телефоны. До нас не дошли, потому что у нас дом горел, и не до нас было. Я не знаю, это описать невозможно. Вот ты сидишь и не понимаешь, прилетит тебе на голову или не прилетит.

Дети были испуганы. На тот момент у нас было 5 детей. Как-то старались их отвлечь от этой всей ситуации. Конечно, травма останется у детей, по-любому.

Было 2 марта. У нас колодец был. Когда свет обрубили, связь обрубили, мы воду вручную доставали, у нас не было ничего, просто на верёвке ведро кидали и так верёвкой поднимали. Около недели с внешним вообще никакой связи не было. То есть мы там были как в куполе в каком-то.  

Мы постоянно общались, нас соседи приютили через два дома, они нам помогали. Люди вообще по селу помогали друг другу, у кого крышу восстанавливать, у кого еще что-то, - сплотились в общину какую-то такую, друг другу помогали.

Я не уезжал из-под Мариуполя, потому что у меня дочь там была. И я 15 марта заехал в город, забрал дочку, вывез, и тогда уже мы выехали.

Все было под обстрелами, на свой страх и риск. Не было никаких гуманитарных коридоров, вообще ничего не было. Просто на свой страх и риск. Сел в машину и поехал.

Я увидел первые колонны из города, это было 14 числа, после обеда 14 марта. Я увидел первые колонны, я понял, что люди нашли коридор, начал расспрашивать, как они выехали. Ну и по этому маршруту на свой страх и риск заехал через Портовское, Шлях Ильича, по Приморскому бульвару, через ДСААФ, доехал до автовокзала, до Кирова, забрал дочку и уехал. И под обстрел еще в городе попал. Но, слава Богу, обошлось.

Полная беда в городе была, я его не узнал. Провода висят. Дома все разбиты, на дорогах ямы огромные от снарядов. Ну это беда, это просто беда. Без слез смотреть просто было невозможно, страшно.

Я занимался арендой авто в городе. Мы были чуть ли не единственные. У нас было около 8-9 машин. Две выехали в Новозовск. И все – остальные там остались. Три машины прямым попаданием были разбиты... Плюс жильё, вещи, ну, полностью всё мы потеряли. Даже те вещи, которые у нас были с собой в селе, в доме сгорели. Теперь надо всё начинать с нуля. Надо как-то дальше жить, надо как-то восстанавливаться и морально, и психологически, и физически.

Я стараюсь отвлекаться от всего. Стараюсь что-то делать, как-то продолжать жить, как-то суетиться. Чтобы не думать об этом.

Хотелось бы домой вернуться. У меня дома мои белые кроссовки любимые стоят. Я за них переживаю очень сильно. Ну это так, это конечно сарказм просто. Я постоянно говорю, что меня мои белые кроссовки ждут.

Мариуполь – это, наверное, самый лучший город. Был.