Історія подана мовою оригіналy

Любовь Валентиновна пережила немало трудностей в военные годы: обстрелы, нехватка денег, операция у внука. Но она стойко переносила эти тяготы, потому что верит в Бога

Я проживаю с внуками-школьниками и сыном: ему 48 лет, он вдовец. До войны работала, потом вышла на пенсию.

Я уже не помню, как началась война. Но дело в том, что у меня совсем не было страха, потому что я верующая. И самое интересное: когда были обстрелы, слева в частном секторе были разрушения, справа во дворе три квартиры разбомбило, вокруг все пострадало, а наш дом сохранился неприкосновенным.

Тут были ДНРовцы, и когда Авдеевку Украина освобождала, все были перепуганные: «Тут такое будет, тут такое будет!», — говорили люди. Но я это все спокойно воспринимала.

И нашу Авдеевку бомбили шесть часов. Все были по подвалам, а я лежала в спальне на кровати абсолютно спокойно.

Единственное - у меня от бомбежки заболела голова. Я затыкала уши ватой и лежала шесть часов, терпела эту бомбёжку. Я совершенно не боялась и не думала никуда уходить.

С едой у нас были проблемы. Мы же не знали, что начнется война. А я воспитывала двоих внуков без невестки. У нас в семье двое взрослых и два школьника. У нас не было земельного участка, нужно было покупать все с рынка - очень тяжело приходилось. Старшему внуку делали в Донецке дорогостоящую операцию, когда он упал с дерева, и у нас накопились большие долги.

В какой-то момент мы уезжали в Одесскую область, Белгород-Днестровский. У нас тогда был очень большой кредит, и мы жили на одних варениках. Потом мы получали помощь, как временно перемещенные. Ну, а потом мы вернулись домой, в Авдеевку, и еще два года платили кредит. Получали помощь от Фонда Рината Ахметова. Она нам очень помогла, мы были очень благодарны. 

Выезжать было непросто, потому что были столпотворения на остановке, люди скандалили - кому заходить в автобус первыми с вещами. Было очень тяжело, просто невыносимо. И морально тяжело уезжать в чужой город. На новом месте было трудно: чужая квартира, чужая постель - все чужое.

Сейчас мы живем дома. У меня нет каких-то переживаний о будущем. Моя жизнь уже определена полностью: я знаю, что будет дальше, так что живу спокойно, чтобы исполнять Божьи заповеди.