Історія подана мовою оригіналy

Валентина Ивановна видела все, что происходило в Мариуполе: бомбардировки жилых кварталов, разрушения, смерти соседей и незнакомых людей. Когда она выбиралась из города, попала под обстрел. Она и ее родные уцелели, а в одной из машин, которая ехала в их колонне, погиб водитель, дети получили ранения

Мне 73 года. Я из Мариуполя. У меня была очень интересная профессия. Я работала радисткой. Сначала в центре, а потом в море вышла. Все океаны прошла, много стран увидела. Чувствовала себя счастливой. Я была единственной женщиной – начальником радиостанции на нашей пароходке. У меня был хорошая жизнь, пока не началась война. 

Вечером 23 февраля я провожала младшего сына на поезд. Уже тогда чувствовалась тревога. Когда ехала домой, услышала от таксиста, что объявлено чрезвычайное положение. В первые два дня издалека было слышно взрывы. Магазины и аптеки еще работали, но я ничего не покупала. У меня были кое-какие запасы продуктов и лекарств. 

Я была уверена, что Мариуполь защищен. Часто общалась с азовцами, они говорили, что не допустят взятие оккупантами Мариуполя, и даже в чрезвычайной ситуации жители города успеют выехать. Я не хотела бежать. Даже когда случилось самое страшное, надеялась на то, что Мариуполь освободят. 

Я пряталась в подвале. Дом дрожал от обстрелов. Я боялась оказаться под завалами. Все ждала, что россияне отступят, но становилось только хуже. Второго марта загорелся соседний дом. Я молилась, чтобы ветер был не в мою сторону. Все время сидела в подвале. Выбиралась из него только для того, чтобы покормить собаку и кошек. Потом за мной прибежал старший сын и забрал меня к себе. Мы сидели с ним и невесткой в их квартире на втором этаже. Готовили во дворе на костре. Стрельба была отовсюду. Я раз в три дня бегала домой, чтобы покормить животных. Вокруг горели дома, вдоль дороги лежал трупы. Люди бродили под обстрелами в поисках воды.

Было страшно, когда летали самолеты и сбрасывали бомбы. Из нашего подъезда погибла женщина: ее убило осколком. А из соседнего – мужчина. Он вышел на балкон, и его накрыло. 

Когда ситуация накалилась до предела, мы с сыном и его семьей выехали. Нас забрали с собой соседи. Они кое-как починили свой автомобиль, и мы поехали на нем. Я даже не смогла забрать собаку и кошек. У меня сердце кровью обливается, когда вспоминаю о них. 

Мы еле выехали со двора, потому что он был завален деревьями. Увидели еще три автомобиля и пристроились за ними. Поехали по набережной. Дорога была разбита. Все вокруг напоминало кадры из военной хроники. На подъезде к главным воротам началась стрельба – мы выскочили из машины и упали на землю. В одной из машин дети получили ранения, а водитель погиб. Люди пересадили детей в другой автомобиль и вернулись, а мы побежали в Мангуш. Там нас приютили незнакомые люди. Они накормили нас и предоставили нам ночлег, а затем отвезли в Бердянск. Я им очень благодарна. 

В Бердянске было очень много беженцев. Мы зарегистрировались на эвакуационный автобус до Запорожья и нашли ночлег. Четыре дня провели в Бердянске и узнали, что в город больше не пускают эвакуационный транспорт. Побежали за город, увидели около полусотни автобусов. Доехали до Васильевки, переночевали на блокпосте. Местные жители приносили беженцам воду, хлеб, молоко. Всю дорогу находились неравнодушные люди. В Киев мы приехали 27 марта. Как-только приехали, я слегла с воспалением легких. Лежала в трех больницах, и до сих пор хожу к врачам. Я очень долго плохо себя чувствовала, ходила с палочкой, потеряла десять килограмм. Сейчас более-менее ожила. Сыновья поддерживают меня. 

До меня дошли слухи, что в мой дом уцелел, и в нем кто-то поселился. Я не переживала за имущество, потому что у меня не было ничего ценного, да и оккупанты давно его разграбили. А вот за собаку волновалась. Со временем мне позвонили жильцы. Им сосед дал мой номер. Они спросили, когда я буду возвращаться и сказали, что им очень понравилась моя собачка, они подружились с ней. Я была очень рада, что моя овчарка жива. Даже расплакалась. Они до сих пор там живут и кормят собаку.

В Киеве я поселилась у женщины, с которой познакомилась два года назад. Я лишь однажды ее видела, но она разрешила у нее пожить. 

Моя сестра тоже из Мариуполя. У нее была четырехкомнатная квартира на последнем этаже пятиэтажки, в которой она жила с детьми и внуками. Они сделали ремонт. А теперь остались без нечего, потому что в дом попал снаряд – четвертый и пятый этаж выгорели. Сейчас сестра живет в Германии. Мы с ней переписываемся и созваниваемся. 

Очень хочется, чтобы это безумие поскорее закончилось. Его надо остановить раз и навсегда. Но, похоже, зимовать нам придется здесь. А после окончания войны буду возвращаться домой, хоть на руины. Главное, чтобы там не было российской власти. Дай Бог, чтобы добро победило.