Історія подана мовою оригіналy

Олегу Анатольевичу с семьей все же удалось выехать из оккупации в середине марта. Его родственники до сих пор в Мариуполе и говорят, что жизнь там легче не стала.

Мне 58 лет, живу вдвоем с женой. У нас было две квартиры в доме номер пять по улице Куприна в Мариуполе. И где-то примерно девятого числа после очередного попадания загорелся дом и выгорело все совершенно.

В день начала войны у нас были билеты на самолет - мы должны были лететь к внучке. Мы приехали в аэропорт в Киев, но там все было закрыто. Мы вернулись в Мариуполь, и до 16 марта оставались там. Добраться до дома было непросто: мы доехали до Пологов, а дальше поезд не шел, пришлось ехать на попутках.

Практически сразу отключили свет, газ и воду. Готовили еду на костре, спали в курточках, потому что холодно очень было. С едой было более-менее нормально, потому что у нас друзья запасливые.

В середине марта нам удалось выехать. 15 марта шли машины потоком на выезд. На следующий день мы поехали с друзьями на их машине. Путь был очень тяжелый, на постах нас обыскивали. Сначала поехали в Запорожье, потом - в Киев. У нас тут племянник живет, он нас приютил.

В Мариуполе мрак по сей день. Я знаю, потому что у меня там родители остались, и сестра с мужем.

Мы созваниваемся. Наши родственники говорят, что в Мариуполе сейчас жизнь очень тяжелая. Работы нет, ничего нет. У них месяца два назад появился интернет, поэтому иногда получается связаться.

Меня шокировало, что наши территории захватили. У меня в голове не укладывается, как такое может быть. При этом они повально уничтожают все, что движется и не движется.

Я не знаю когда все это закончится, но не в этом году точно. Мы очень надеемся вернуться в украинский Мариуполь. Пускай у нас там ничего не осталось, но домой очень хочется. О будущем сложно говорить сейчас - я боюсь загадывать даже что через неделю будет. Будем пытаться выжить.