Історія подана мовою оригіналy

На улицах Мариуполя гибло так много людей, что выжившие не успевали их собирать

Мне 58 лет, я из Мариуполя.

Когда началась война, были взрывы на левом берегу. В центре еще ничего не было слышно. Я на следующий день работать пошел. Мы выезжали где-то 26 марта. С продуктами и водой в то время уже совсем было плохо.

Мы ко всему привыкли. Невозможно было привыкнуть только к авианалетам. Я жил через дорогу от третьей горбольницы и был в шоке, когда бомбы начали падать на больницу, центральную почту, седьмую школу. Дом там горел из-за взрыва, мы его сами тушили.

Тяжело. Было слишком много трупов повсюду, уже никто их не собирал. У нас под подъездом недели две лежали тела. Морозы были – закопать их было невозможно. Слишком много смертей. Сейчас я уже вроде бы научился справляться со стрессом, но пережитое не отпускает - через раз война снится.

Когда ДНР подошли к проспекту Мира, я шел по дворам и видел, как совсем молодые пацаны удерживали проспект.

Их было очень мало, и они все равно боролись – это было поразительно.

Я с оккупантами не собирался уживаться, поэтому пришлось из Мариуполя убираться. Мы бы, может, и раньше уехали, но не могли вывезти мать: все вокруг развалено было, не было способа подъехать, чтоб ее забрать, а сама она плохо ходит, ей 85 лет. С трудом вывезли ее.

Приехали мы в Полтавскую область сначала. Здесь у меня отцовский дом. Но ему уже 120 лет, зимовать в нем нельзя. Мы лето пробыли там и перебрались в Киев.

Думаю, в это году война точно закончится нашей победой. Что дальше, не знаю. Возвращаться в Мариуполь? Но жить там негде, хотя дом был целый, не сгорел.