Історію подано мовою оригіналу.

Анна в начале войны вместе с двумя детьми выехала из Славянска. С тех пор их жизнь превратилась в сплошное ожидание конца войны 

В первый день войны я собрала дочку в школу, но позвонила ее учительница и сказала, что в школу идти не нужно. Я спросила: «Почему? Что случилось?» И она ответила: «Война началась». У меня был такой шок! В Харьков родственникам позвонила, а они в истерике. Там взрывы какие-то. Я ничего не пойму. Включила телевизор, а там весь этот ужас показывают… 

Мы сидели в Славянске, пока не начались сильные прилеты. Тогда я стала очень бояться, и дети начали стрессовать, и мы все-таки решили уехать.

Это было в начале апреля 2022 года. Тогда массовая эвакуация проводилась, и очень большие пробки были на трассах. Мы из Славянска выехали в семь часов утра, и в Днепре были в девять вечера. Были сложности с поселением. Нам с детьми не могли подыскать жилье. Мне знакомая посоветовала сайт «Прихисток», и мы через этот сайт нашли жилье. 

А ведь много людей, которые не нашли, скитались, а потом возвращались, если им было куда. Выбора у них особо не было: то ли тут бомжевать, то ли дома под бомбами сидеть.

Мы попали к очень хорошему человеку в Днепре. Он нас очень радушно принял, как родных. Нам повезло, потому что я слышала много нехороших историй об аренде. А нам этот человек дал бесплатно жилье в хорошем месте. Хороший дом. Там все есть. Я очень благодарна этому человеку за то, что нас не бросил. В нынешнее время с такой платой за жилье, которую просят другие арендодатели, было бы очень сложно. Гуманитарной помощи нам поступает мало. Может, не доходит. Мы уже смирились с этим. Нам государство дает деньги, и мы стараемся на них втроем жить.

Война идет уже три года. И эти годы просто вычеркнуты из моей жизни, из жизни детей. Я пытаюсь их от происходящего как-то отвлекать, не разговаривать об этом, но все равно они где-то что-то слышат, видят. Приходится с этим жить. У меня в голове не укладывается, как такое возможно в ХХІ веке, когда надо смотреть в будущее, развивать медицину, технологии. А у нас эту возможность отбирают. 

Морально все уже устали от происходящего. Многие из родственников ушли на фронт. Некоторые не вернулись. Это тяжело – терять человека, которому был всего 21 год…

Я не хочу в Россию. Мне и моим детям там делать нечего. Я хочу, чтобы война закончилась, как страшный сон. Чтобы мои дети выучились в школе, чтобы им государство дало образование, а потом уже мы будем думать, куда им поступать дальше. Я хочу для детей – не только для моих, но и для всех остальных – только светлого будущего в независимой стране. Будущего для своих детей я хочу только самого лучшего.