Історія подана мовою оригіналy

Лариса Павловна с мужем хотели остаться в Северодонецке – боялись оставить жилье. А когда, наконец,  уступили настояниям дочери, выезжали уже с огромным риском

Я жила в Северодонецке Луганской области. К нам был прилет как раз в первый или второй день, убило женщину. Она находилась на балконе. Начались обстрелы каждый день. У нас дом четырехэтажный, мы прятались в подвале в нашем подъезде, где проходили трубы горячей воды. Бегали без конца туда-сюда. Только решим что-то покушать приготовить, и тут – бух! Стекла у нас вылетели, лоджии тоже побиты. 

В новых районах, где дочь жила, не стало ни воды, ни газа, ни света. Там моя подруга жила, и я ее пригласила к себе. У нас тогда еще было автономное отопление, свет и вода. Она вместе с котеночком пришла к нам. И сын ко мне с Гагарина пришел. Вот так и жили: двое моих детей и подруга в трехкомнатной квартире. 

А 8 марта нас очень хорошо «поздравили» – так, что дом трясся. Мы находились, в основном, между стенами. Расстелили там всякие тряпки… 

Было еще прохладно в марте. Тут же была одежда, сумка с документами и деньгами. Чуть что – сразу бежали туда, а потом надоело бегать, потому что очень хотелось спать. Решили: будь что будет, хотя бы выспимся. Легли, но уснуть не можем. 

Моя дочь – участник боевых действий, с 2014-го отслужила три года. У нее нервы не выдержали. Она медик, под обстрелы попадала. Стала нас уговаривать выехать в Днепр, куда ее знакомый парень уехал с сыном. Я сказала, что не поеду, не хочу бросать квартиры. У нас их было четыре: у сына, у дочери, у нас, и еще однокомнатная в малосемейке. А дочь сказала, что не может больше, что нервная система сдает. Взяла женщину с двумя детками бесплатно – и выехали в Днепр. Потом они поехали то ли в Эстонию, то ли в Литву. 

Мой муж глухой, не слышал взрывов. Видел, как горели улицы, дома с одной и с другой стороны. 

А потом дочь позвонила, сказала, что заказала нам маршрутку, чтоб мы выезжали. И мы 29 марта выехали. Обстрел был утром. Стреляли по новому району, где у нас ледовый дворец, и мы прятались. В общем, кошку забрали с собой, надели побольше одежды на себя, чтобы меньше нести, сели в маршрутку и приехали в Днепр. 

В Днепре мы жили в двухкомнатной квартире двумя семьями: дочь с этим парнем и его сыном, я, муж и наш сын. Было тесно, стали искать себе квартиру, но не могли найти. А потом тот мальчик, у которого мы жили, знакомого упросил сдать нам квартиру за восемь тысяч плюс коммуналка. Мы там прожили больше года. 

Спасибо людям, которые нас очень поддерживали. И питание было бесплатное, и с одеждой нам помогали, и посуду дали. 

Мы пожили в Днепре, а потом поехали в Одессу в конце апреля, потому что здесь жилье дешевле. Но тут стали бомбить зерновые порты. И мы начали переживать, трястись… Вот так и живем. Двумя семьями в Одессе снимаем дом за шесть тысяч плюс коммуналка. Кошечка с нами. Здесь, конечно, меньше помощи, чем в Днепре. Но все равно спасибо. Нам хватит, чтоб покушать. Здесь люди более-менее приветливые. Ждем, когда сможем вернуться домой. 

Квартиру, которую мы сдавали, разбили. Пока еще можно было связь держать, нам показывали фотографию знакомые. Еще у нас был микроавтобус и гараж. Упала плита и его раздавило. Мы на этом микроавтобусе не выехали, потому что ходовая часть была неисправна. А остальные квартиры уцелели, но что теперь – я не знаю, связи же нет... Когда мы там оставались, то уже пенсию не получали - ни один банкомат не работал.