Історія подана мовою оригіналy

Когда началась война, дочка была в декрете, сын работал монтажником. Перед войной все были в кредитах, и мы тоже. Пенсия маленькая, с работой было очень тяжело. Мы слыхали что что-то надвигается. Смутило, что были построены баррикады. Транспорта практически не было, люди все были перепуганы, казалось, что стреляют прямо за окном.

Однажды утром так бабахнуло, что я содрогнулась. Ребенок кричал диким голосом.

Еще ходили поезда, я выскочила в халате, шлепанцах, ребенок тоже. Закутала его в одеяло, и мы вскочили в поезд, поехали в Старую Кондрашевку. Мы пробыли там две недели.

Только вернулись и началось еще сильнее. Летели «Грады», гранатометы. Мы не могли находиться дома. Метались между Валуйским и Кондрашевкой. Это было очень страшно. Сын тогда оставался дома. Мы всегда при себе держали большую сумку с питанием и документами. В то время нам уже не давали пенсии, не было пособия на ребенка. Мы рванули на Луганск.

Когда обстреливали мост, мы понимали, что если сейчас не вырвемся, то это все.

Ехали со знакомыми на машине, были страшные бомбежки. Только немного проехали, как из самолета была сброшена бомба. Это случилось где-то в обед. Мы прорывались к железнодорожному вокзалу, а потом развернулись и уехали на Оборонную к ДК Строителей.

Сказали, что оттуда можно уехать хотя бы в Россию. На железнодорожном вокзале творилось что-то страшное. Мы вернулись домой благодаря родственнику, который жил под Москвой, он помог с деньгами.

Луганск был пустой, людей не было. Мы добрались домой, а здесь все разрушено. Били убитые, много умерших от разрыва сердца. Мой брат умер, снаряд упал ему прямо в огород. У многих мужчин не выдержало сердце.

Я бы хотела забыть все. Было столько эпизодов, что можно написать книгу. Есть такие моменты, которые не забываются. Я вспоминаю как нам помогали, высылали деньги. Там, в лагерях для беженцев, оставались люди, в основном это были женщины с детьми. Дети плакали и хотели домой.

Они были голые и босые. Это те, кто выбегал из подвалов и шел по дороге.

Дороги были забиты машинами, велосипедами, многие шли пешком. Это что-то страшное. А сколько их там осталось!

Если бы не гуманитарная помощь, мы бы умерли с голода. У нас ничего не было, только в середине октября я впервые получила пенсию. Мы получали только помощь от Фонда Рината Ахметова. Однажды мне давали помощь от норвежцев.

Мечтаю, чтобы такого больше никогда не было. Мой отец воевал, старшая сестра и брат помнят ту войну, но они сказали, что таких страшных обстрелов тогда не было.