Історію подано мовою оригіналу

В пять утра мне позвонила подруга из Киева и сказала, что их обстреляли. Нас в Северодонецке не обстреливали до утра. Не верилось до последнего. Северодонецк начали бомбить через два часа, где-то в семь утра. Я вышла на работу, и они начали стрелять. Они стреляли сначала не по домам, а по аэропорту, вокруг все повзрывали. Потом начали бомбить дома, школы, поликлиники. 

Я в холодном подвале сидела двадцать дней голодная. Последние три дня ничего не ела от стресса. Похудела, наверное, килограмм на восемь. Я не могла даже чай пить. У нас не было воды, газа, ничего не было. Я через месяц уехала, а моя сваха там осталась. Не знаю, как они там все это пережили. Тяжело было очень. Моя квартира на данный момент целая, но это еще не конец, ведь наш город будут освобождать. Мы ждем каждый день и надеемся. Я уверена на сто процентов, что все будет хорошо.

Я чувствую, что стресс сказался и на внешности: постарели все, с кем я общаюсь. Мне не 30 лет, возраст свое и так берет, а еще война добавила. 

Многие соседи вернулись назад в Северодонецк. Мне недавно сказали, что света в моем доме нет. Может, там газ и есть, а отопления не будет. 

Очень тяжело я пережила, когда обстреливали Северодонецк четыре месяца. Мы тут в интернете все наблюдали и надеялись, но так получилось, что они четыре месяца отбивались, бедные. Был стресс. Это война. Были и такие, которые за Россию. Не очень много, но были. Это неприятно, но что сделаешь. Может, они сейчас по-другому заговорят. 

В Павлоград пришлось приехать, убежать в полном смысле слова. Я тут с 12 апреля. Работаю - убираю территорию. Нас тут не обижают, дают деньги ежемесячно. На работе хлеб нам дают постоянно. У меня полбалкона гуманитарки. Я одна, не могу сама все съесть. Переживают за нас, так что мы не голодные. 

У меня такое предчувствие, что война должна по весне закончиться. Хочется, чтобы до нового года наш Северодонецк освободили, но не знаю, получится или нет.