Історія подана мовою оригіналy

Тамара Ивановна с сыном в 2015 году жила возле блокпоста, из-за чего ее дом часто подвергался обстрелам. Повезло, что пострадал только дом, сами они остались живы и целы. Устранить последствия обстрелов помогли благотворительные организации.

Я все время живу в Верхнеторецком. На момент войны проживала с сыном. Он работал в Ясиноватой на заводе. Всех работников возили туда автобусом. Потом, когда началась война, он работу потерял. Четыре года был безработным. Мы жили практически на мою пенсию, была еще гуманитарка.

В 2015 году возле моего дома построили нулевой блокпост, из-за этого мы постоянно подвергались опасности.

Однажды трассер влетел на чердак и поджег дом. Спасибо, что солдаты рядом были. Это было в девять часов вечера. Сын вышел покурить на улицу и кричит: «Мама, мы горим!» Я выскочила на улицу, кричу: «Помогите! Горим!» А солдаты думали, что тут никто не живет, потому что у нас заросли во дворе.

Прибежали четверо ребят, помогли. Хорошо, что колодец был у нас во дворе. Правда, насос не работал – руками таскали воду. Потушили. Половина крыши обуглилась. Потом нам Красный Крест дал денег на восстановление. 

А в августе 2015-го обстреливали блокпост – и три снаряда упали буквально у нас под окнами.

Вновь повредили шифер, окна вылетели полностью – не только стекла, но и рамы. Мы не пострадали. Две рамы сын собрал, стекла вставил, а одно окно долгое время было закрыто пленкой с улицы.

Но потом к нам пришли представители фонда, по-моему, «Человек в беде» и сказали: «Мы вам окно поставим». Окошко таки заменили. А еще раньше дали шифер, 32 штуки. Меняли уже своими силами, потому что тогда бригады еще не работали, которые перекрывали крышу. Собрали друзей сына моего, и они помогли за два дня все перекрыть. Конечно, балки остались обугленными. Но они не сгорели полностью, довольно крепкие были. Так что можно было на них даже садиться и все это крепить. 

В 2015 году, еще до того, как у нас тут расположился блокпост, Верхнеторецкое обстреляли «Градами» и провода все побили. Мы три недели сидели без света. Хорошо, что было лето. Еду готовили на костре. А на некоторых улицах люди еще дольше сидели без электричества, пока фонд «Человек в беде» не провел отдельную линию из Украины для себя, потому что они питались от линии, которая проходила между Украиной и «ДНР», а боевики не давали ремонтировать ничего. Люди сидели два месяца, может, и больше без света. 

Вода сейчас на нашей стороне. У меня водопровода нет – колодец во дворе. А вот у кого она подведена, говорят, что воды на нашей стороне нормальной нет, качают откуда-то. А по той стороне, через речку, есть - там питьевая вода идет. Долгое время тоже воды не было. В клубе люди набирали. В селе все-таки проще. 

Я получала гуманитарную помощь не только от Фонда Рината Ахметова. Нам еще Красный Крест помогал. Я в то время раз в месяц получала. Это была неплохая помощь, поскольку мы жили вдвоем на одну мою пенсию, поэтому гуманитарка была очень кстати. 

Я мечтаю, как и все, об окончании войны.