Історія подана мовою оригіналy

Семья из Горского дала слово сыну, что выедет из опасного города – и оказалась в Новомосковске.

Я проработала 42 года в школе-интернате учителем русского языка. Сейчас на пенсии. Мы с мужем не думали, что до такой степени все так будет ужасно в нашем городе, и решили оставаться. 

5 апреля пришел к нам сын и начал просить, чтобы мы уезжали. А мы не хотели уезжать, потому что тут родители похоронены. Сын стал перед нами на колени, расплакался и сказал: «Если вы не поедете, и мы не поедем». Мы дали ему слово, не могли его обмануть – взяли сумку и уехали.

Не могу сказать, что до отъезда мы голодали или как-то мучились. Гуманитарную помощь нам давали, и в погребе были продукты, и пенсию получали. Страшно было только от того, что все свистит, земля гудит, ты не знаешь: прилетит или нет. Прятаться у нас не было где, потому что погреб маленький. Просто сидели и надеялись, что нас это не тронет.

До этого момента мы никогда не уезжали. Нашему городу сильно доставалось, но так нас не бомбили. Кое-куда прилетало, но по сравнению с этим временем тогда была не война. А теперь смотрим телеграмм-канал, а у нас почти полгорода уничтожено.

Когда мы уезжали 5 апреля, было два эвакуационных автобуса. Когда мы стояли и ждали их возле ДК, над нами летало и гудело, а мы стояли и ждали. Уезжали, в общем, на свой страх и риск.

Приехали в Новомосковск благополучно, нас даже на блокпостах не останавливали. У меня там был брат, мы пожили у него месяц, а потом нашли квартиру. Семья наша разделилась. Младший сын в Першотравенском, а жена его с дочерью в Западной Украине.

Сейчас мне кажется, что война не кончится никогда. Та война длилась восемь лет, не было покоя, а эта еще хуже. Верится с трудом в хорошее... Но все равно я верю, что шахту нашу восстановят, верю в хорошее.