Історію подано мовою оригіналу

Мариупольцам было очень страшно сутками сидеть в подвалах под обстрелами, но они даже не предполагали, какой ужас творится по всему городу

Мы жили в центре Мариуполя. Ранним утром услышали взрывы. В окно увидели, как город горит: клубы черного дыма по всему городу. Бомбили круглосуточно. Было тихо только с двенадцати до полвторого ночи, а так – беспрестанно: бомбы, «Грады». 

На второй день уже были проблемы: ни воды, ни света, ни газа, и минус десять на улице. Воды питьевой не было. Через несколько дней мужчины пошли в соседний дом, спустились в подвал и стали спускать воду с батарей. Мы набирали эту воду: набираешь ее в руки, чтоб хотя бы руки помыть, а она как будто мыльная. Чай подогревали на костре возле подъезда. Были те продукты, что оставались дома. Магазины все разграбили, разбомбили, размародерили, и аптеки тоже.

Мы оставались в Мариуполе до 21 марта. Муж работал в больнице - ходил до последнего, пока попало в больницу. Уже идти некуда было, и мы решили попытаться выехать. 

Мой муж пошел в гараж, а уже шли уличные бои. Его долго не было, мы с соседкой очень переживали. Он пришел из гаража и говорит: «Девочки, собирайтесь, сейчас уезжаем». А мы его уговаривали: «Давай останемся, завтра все закончится». Такое было впечатление. Он говорит: «Нет, выходите и поехали». Он в гараже увидел дырку в стене. Повезло, что машину поставил передом к воротам. Там были окна выбиты осколками, машина побита. Мы сели в эту машину, окна заткнули подушками, дверцы держали руками - и так доехали до Запорожья.

Я до сих пор не могу понять, как мы выехали. Это был ад. Видели разбитые дома, где стоит первый подъезд и последний, а середины дома нет, на улице валялись трупы. 

Брошенные сожженные машины стояли, как консервные банки. Как-то нас выпустили, и мы доехали до Токмака, хотя нам надо было до Запорожья. Это была суббота. В Запорожье в субботу, воскресенье и праздничные дни никого не пускали и не выпускали - это был как бы комендантский день. Мы доехали до Токмака, а там волонтеры нас приютили в церкви. Мы перебыли там до понедельника. 

В понедельник собралась группа машин. Мы ехали сами, с мужем, соседкой и собакой. Уже россияне стояли - они нас остановили и спросили, почему мы одни едем, ведь должны ехать колонной. В Токмаке мы договорились, и было машин десять. Нам нужно было ехать через Васильевку, потому что мост разбит был. Васильевка внизу, и чтобы выехать наверх, нужно, как по серпантину, вверх подниматься. Мы были где-то шестой машиной в этой колонне, и первую машину расстреляли. Но потом все-таки пропустили нас, и мы проехали этот блокпост. 

А тут стояла полиция - они заехали и проверяли нас. И уже нас никто не останавливал. Мы доехали до Запорожья. Там магазин «Эпицентр» был оборудован для беженцев: нас там кофе поили и кормили. Полиция брала показания, фотографировали машину расстрелянную.

После того ужаса, в котором мы жили, все были закопченные, грязные. Сидели постоянно в подвале и на костре готовили... Мы когда приехали туда, они нас приняли едой, и душ был. 

В Запорожье встретились знакомые, которые ехали и сказали, что наши в Кропивницком уже устроились, можно работать, потому что муж - врач. Так мы и приехали сюда. В Кропивницком нас гуманитарная помощь постоянно спасала. Со временем получили комплект постельного белья, подушки и одеяла.  У нас есть организация «Я Мариуполь». Мы настолько им благодарны! Это - как семья. 

Наверное, до конца жизни теперь не получится со стрессом справляться. Работали мы и с психологом, и медикаменты нам выписывали, но ничего нас не берет, потому что эти картины постоянно перед глазами. А еще когда смотрим в телефоне фотографии знакомых, которых разыскивают, и которых до сих пор нет... Наши соседи выезжали вместе с нами, только в другую сторону – на дачу в Мелекино. Это от нас 15 км, и там, воде, было тихо, не стреляли, но соседи не доехали. Это настолько тяжело смотреть и представлять, мы же с ними всю жизнь прожили на одной площадке...