Історія подана мовою оригіналy
Как российские солдаты грабили жителей Тростянца
Аня (имя изменено) живет в городе Тростянец Сумской области, который российские войска заняли в один из первых дней войны. Аня уехала из города по зеленому коридору 16 марта в Полтаву. В самом конце марта город освободили. На фотографиях в материале — дом Ани, ограбленный российскими солдатами.
Я была на втором этаже, поворачиваю голову, а на меня направили дуло автомата, он улыбается и такой машет мне рукой – иди сюда. Типа показывает, что нужно спуститься. Заходят в дом четверо. Все форме, с красными ленточками. Наставили четыре автомата на моего мужа и говорят: «У вас нет оружия?» Он говорит: «Блин, парни, я стою почти голый перед вами, какое оружие, опустите, пожалуйста, автоматы». Они ему говорят: «Вы не бойтесь, вы не пострадаете, дайте ключи от машины, и мы уйдем». Им же нужно было на чем-то передвигаться, ездить по всему городу очень затратно на танке. У нас у папы забрали машину, а наша машина стояла в гараже. Они не догадались, нам просто повезло.
Они своих трупов возили на наших машинах. Вырывали ямы и хоронили. Нам людей хоронить не разрешали. У нас на улице десять дней лежал труп мужчины. Не разрешали даже вырыть яму на кладбище.
Они забрали наши школьные автобусы. Все школьные автобусы были в «зетах». И скорой помощи у нас не было. Сначала была, разрешали ездить только на вызовы, когда было плохо ребёнку. Они проверяли, точно ребёнку плохо или нет. И только тогда разрешали, чтобы лечили. Потом и её не было.
16 марта я уехала третьим зеленым коридором. Моя мама, мой брат, моя собака, мой сын и мой муж. Папа с бабушкой остались. Мы проехали все эти блокпосты, доехали до села Боромля. Там стоят два танка русских и начинают направлять на нас два дула. Я не понимаю, что происходит. Начинается какая-то перестрелка. Потом все успокоилось, выбегает русский. Перед нами машина, там сидел парень несовершеннолетний, мой сосед, он вывозил маму и себя спасал. Русский выбрасывает маму с сумками, садится на пассажирское сидение, и они едут туда, откуда стреляли. Я надеюсь, что с ним все ок и он выжил.
23-го марта к двум пятиэтажкам напротив папиного дома подъезжают два БТР, выходят люди с автоматами, начинают стрелять вверх. Люди повыбегали, они говорят: «У вас есть время до трех часов дня, чтоб после этого вас здесь не было». Люди начали спрашивать: «Где нам ночевать?», «Где нам жить?». Они говорят: «Если вы хотите жить, у вас есть время до трех часов». Заставили открыть все двери. Повыносили вещи. Загрузили два БТР и сказали: вы еще будете нас благодарить. Ваши хотят подорвать эту пятиэтажку сегодня. И если мы здесь хоть одного человека увидим, расстрел. К моему папе побежали две соседки, одна босая, другая в тапочках. Прошли сутки — ничего не подорвали, двое — не подорвали. Мне кажется, просто они хотели напугать, чтобы вынести вещи ценные.
27 марта нас ограбили. Папа был у бабушки, приходит домой, а там открыта килька, открыта водка с нашего холодильника, сидят русские и пьют. Папа такой: «Это же мой дом, что вы здесь делаете?» Говорят: «Нам командир сказал здесь поселиться». Папа говорит: «Ну звоните своему командиру, такого не будет, это мой дом» Они: «У нас связи нет. Ладно, выходите, через полтора часа придете». Папа говорит: «Можно хотя бы документы забрать?» «Нет, нельзя». Подъехала Нива, они нагрузили все наши вещи и уехали. Папа ждал у соседей, пока они все вынесут. У нас украли технику, маленькую болгарку, фен для волос. У моего мужа украли все трусы. Вещи, кроссовки, курточки. Они знали, что они будут бежать, и за сутки до этого они просто ограбили всех из домов, которые хорошие. И они уехали со всем наворованным – плазмой, телевизором, скутерами, квадроциклами. На наших же машинах.
К знакомой моей мамы приехал русский командир и сказал: «Мы здесь будем жить». Она говорит: «Пожалуйста, я буду делать все, только не выгоняйте нас. У меня двое детей, мне некуда идти». Они говорят: «Хорошо. Будешь нам готовить есть, убирать за нами, мы тебя оставим живой и не будем трогать». И она видела, как «рабы» – он так называл своих же, которые были вместе с ним, — ходили обчищать наши дома, приносили все ему, он выбирал то, что нужно ему, а все остальное отдавал «рабам».
Я разговаривала с психологом, и мне психолог сказал, что я осталась еще в том времени. Мне каждый день снится война. Нет такого дня, что мне не снится война. Каждый день: что в нас стреляют, что нас атакуют, что нас убивают.
Источник: Helpdesk.media
.png "Імена")
