Історія подана мовою оригіналy

Дарья с мамой и маленькой дочкой из Мариуполя выехали в Киев. Отчим в плену. Было очень страшно, когда сбрасывали бомбы. Даже оказавшись в безопасности, малышка рисовала войну

Мне 22 года, я из Мариуполя. Мы с семьей проживали на Черемушках. 

Мы были дома, я собиралась отводить дочку в сад, но меня разбудила мама и сказала, что началась война. И тогда мы еще не понимали, что может такое происходить. Ближе к 10 часам утра мы услышали первые взрывы: они были очень сильные - аж стены затряслись. Я схватила свою дочь, закутала в одеяло, и мы побежали в подвал. Примерно так начался наш первый день войны.

Самая большая трудность была в том, что ты не знал, доживешь ли до завтра. У нас был дружественный подвал: мы пытались как-то сплотиться, у нас было много детей.

Постоянные бомбардировки - мы слышали, как самолеты кружат над нами и пытались детям объяснить, но они этого не понимали.

Еду мы готовили на костре. За нами был частный сектор. Мы меняли дрова на мазь - короче, что кому нужно. А воду набирали в криничке, но это было опасно - оттуда можно было не вернуться.

Меня шокировало все, что там происходило. Я помню красивый отстроенный город. Когда мы выходили из подвала вечером, видели красное зарево от того, что все горит.

А когда выезжали, я увидела, что от города, который я любила всем сердцем, не осталось ничего. Это та рана, которая не заживет никогда.

Мы выехали из Мариуполя 15 марта. Мама моя очень долго не хотела уезжать - ей было сложно все оставить. Ради внучки я ее уговорила, потому что оставаться было очень опасно. Когда прилетала авиабомба, были такие звуки, которые не передать словами. 

Мы понимали, что запасов еды надолго не хватит, и решили колонной выезжать. А узнали, как можно выехать, через соседей, которые смогли выехать через Урзуф.

Мы выезжали на территорию Украины, и не собирались выезжать в другую сторону. Главная сложность была в том, что мы не знали, что наш ждет в дороге. Мы не понимали ничего, так как не знали, что вообще происходит; все, что мы могли слушать, это ДНРовское радио. 

На блокпостах нас буквально выворачивали. Мы прятали телефоны, потому что боялись, что они что-то найдут. С нами было две собаки, и мы боялись, что их расстреляют, если они начнут гавкать. В общем, доехали до Запорожья, но это было сложно.

Когда выехали из Мариуполя, поездили по западу Украины. Там красиво, хорошо, но хотелось поближе к родине, и мы решили остаться в Киеве, так как здесь больше возможностей.

Сейчас я в декрете, ищу работу. Мама работает, дочь ходит в сад. 

Свое будущее я вижу в прекрасном, отстроенном, освобожденном городе-мечте, в любимой квартире, возле моря, потому что это город украинский.

Я бы очень хотела, чтоб это произошло скоро. Все устали, а ребята, которые воюют, устали еще больше.

У меня отчим в плен попал, мы потеряли дом, все что нам было дорого. Психика моей дочери была в плохом состоянии: она рисовала речку, дом и горящее небо, и говорила: «Это летят бомбы». Она мне все время говорит, что наш дом больше не будут бомбить. Мы очень пострадали, не хочется в галерею заходить, смотреть старые фотографии, потому что очень болит.