Історія подана мовою оригіналy

Перед самым рождением третьего ребенка Гюлишан с семьей удалось выехать из Мариуполя. То, что им устраивали рашисты на блокпостах, было не легче, чем жизнь под обстрелами

Мы жили в Мариуполе. Сидели до последнего там. Я была на девятом месяце беременности третьим ребенком. 

Я уже была в декрете, но продолжала ходить на работу в школу. Мы слышали взрывы. У нас еще были свет и вода, когда на левом берегу уже ничего этого не было. Мы оставались в городе, так как еще до этого привыкли слышать взрывы и думали, что вот-вот все закончится.

Там невозможно было жить и видеть эти рожи. Россияне ходили с автоматами и могли позволить себе все. Выдавали гуманитарку - приходилось брать у них консервы и хлеб. Мы находились там как в вакууме, отрезанные от мира. Не работал Интернет и не было связи. У нас вообще ничего не было, даже обычных лекарств. Памперсы были по космической цене.

Трудно жить под обстрелами и не знать, проснешься утром или нет, будет ли что кушать пить, чем помыть посуду. Была большая проблема с водой. Собирали снег, носили в ванную, а потом эту грязную воду кипятили на костре. 

Тяжело было подниматься на восьмой этаж и спускаться. Переживали за детей. Постоянно слышали ночью, как летает авиация и куда-то сбрасывает бомбы. От этих взрывов шатался весь дом. Пока готовили во дворе, к нам в дом прилетел снаряд. Я чудом успела забежать в подвал и осталась жива. 

Пока находились в Мариуполе, видели и авиацию, и артиллерию, и мертвых людей, которые лежали посреди дороги. Тяжело об этом говорить и вспоминать.

Выехали мы из города только с третьего раза 17 марта. Планировали из Мариуполя сразу добраться до Запорожья, но я дорогу перенесла очень тяжело, и мы остановились в Бердянске. Мы в Бердянске жили у моей подруги. Было невыносимо, хотя там нет разрушений. Тяжело даже дышать в той атмосфере, не то что жить. 

Когда ехали в Запорожье, нам на российских блокпостах угрожали. Вытряхивали все из сумок, брали деньги, украшения, обувь и говорили, что нас убьют. 

Мы столько пережили на этих постах! Унижения, раздевание, воровство… Один бурят назвал меня дурой. Люди убегали от войны, а они приехали на этом нажиться, наверное. 

И не обращали внимания, что на руках был ребенок. Морально это было тяжелее перенести, чем то, что мы сидели в Мариуполе под обстрелами. 

Мы заехали в Запорожье, и на первом украинском посту нас свои встречали. На душе было спокойно и легко, душа пела. Видя детей в машине, ребята угощали их конфетами и спрашивали, как мы выехали, как все пережили... Когда приехали в Запорожье, люди нам помогли. Это было неожиданно и приятно. 

Четыре дня назад мы переехали в Ирпень. Здесь очень чисто, красиво, рядом лес. Решили тут пожить. Это и для детей очень хорошо, и подальше войны. Нет взрывов и сирен, как в Запорожье. Дети этого всего пугались, и мы решили уехать оттуда. 

Я до последнего верила, что Мариуполь вернется в Украину. И сейчас этого хочу. Мне невыносимо жить с оккупантами. Моя квартира в более-менее нормальном состоянии, но я не хочу туда возвращаться. Это не жизнь. Мы могли спокойно уехать за границу, так как у нас семья многодетная, трое деток маленьких, но мы остались в Украине. Нам хочется жить в своей стране, и особенно – в своем городе.