Історія подана мовою оригіналy

У Светланы Николаевны много родственников живет в россии. Ни с кем из них она сейчас не может говорить - ей больно от того, что такой близкий народ пришел убивать людей в Украину.

Я родилась в Новгородской области, а потом родители разошлись. Мама у меня из Ахтырского района, и я приехала сюда к своей маме в 1961 году. С тех пор я живу в Ахтырке.  Мне 65 лет. У меня две дочки. Одна - в Сумах, другая - в россии. В 1993 году она уехала поступать. Там закончила Тюменский университет, вышла замуж, там и живет.

24 февраля в полшестого утра сестра зятя из Харькова позвонила и сказала, что началась война. А я сразу ничего не поняла. Думаю, раз такой ранний звонок, наверное,  у нее мама умерла парализованная. Начала переспрашивать, что за война. А она ответила: «российские войска вторглись в Украину».

Мы были дома. Территорию рядом с нами обстреливали сильно, с самолетов бомбили. Сначала мы в подвал бегали, а потом к соседям выехали в лес, у них там дача. В лесу были неделю, а седьмого марта уехали на запад Украины и были там до первого мая. Сейчас сидим дома, особо никуда не ходим. Когда тревога – страшно, но ничего, привыкли уже к этому.

Меня шокировало то, как нагло они пришли сюда. Ведь никто их сюда не приглашал. И за что они воюют? Мы-то знаем, за что, а они? Навели бы порядок у себя в россии. Зачем они сюда пришли? У меня есть знакомые в россии, но мы не общаемся. И брат двоюродный на Дальнем Востоке. С ним тоже не общаемся. Пусть сами смотрят свой телевизор. Я никогда не думала, ведь такие дружественные страны были. И вдруг россия нападает на Украину.

Дочка, которая в Сумах, тоже выезжала с одиннадцатилетним ребенком. Они в подвалах тоже прятались поначалу. Ребенок все боялся: как что-то бахнет – бегом в подвал. Были они в Чехии до первого сентября, потом вернулись. И дочка работу потеряла. Теперь нашла какую-то, работает пока.

Мы никуда не собираемся ехать, потому что карманы пустые. Психологически, конечно, мы более уравновешенные. Молодежь слишком обозлена на Россию и «русский мир».

В Интернете посмотришь, что где-то раненые, - слезы на глазах сразу. А еще вот в нашей области погибли дети. И в нашем городе девочка погибла. Думаешь: «В чем виноваты дети?» Инвалидами остаются – без рук, без ног.

Когда выезжали из Охтырки, у нас гуманитарный коридор был. Автобусами ехали до Полтавы. Людей море, и все подавленные. Тяжело было ехать. Побыли там, да и все. Правда, мы у родственников были, так что нам еще более или менее. А если жить там, то квартиры очень дорогие. Дочка приехала, они побыли два или три дня, и уехали в Чехию. Потом вернулись. Уже, если честно, мы привыкли к тревогам, ко всему этому. Что будет, то и будет, никто никуда не поедет.

Мне кажется, до лета война не закончится. Вот по телевизору говорят политологи, что наступление опять будет.

Хочется, чтобы все было хорошо. Главное – чтобы было здоровье, чтоб у детей и внуков все прекрасно было.