Історія подана мовою оригіналy

Мне 58 лет. Я работала в конструкторском отделе на заводе Ильича. Жила с мужем на Левом бергу Мариуполя, мой отец – в Кальмиусском районе, а тетя – в районе Бахчиванджи. За лежачим отцом ухаживала сестра. 22 февраля она уехала к родственникам в Одессу, а я переехала к отцу. Второго марта в дом попал снаряд. Ударной волной отца выбросило из туалета в ванную – он разбил голову. Через три дня отец скончался. Я похоронила его возле дома. 

Муж остался на Левом берегу. Я не знала, что с ним. 11 марта знакомые вывезли меня в село Безымянное. Когда нашла место, где ловила связь, созвонилась с сыном. От него узнала, что супруга убили в нашей квартире. 24 марта он залез на крышу, чтобы поймать связь. Дозвонился к сыну и рассказал, что к нему приходили кадыровцы. Позже мы узнали, что его избили, застрелили и выбросили на улицу. Знакомые нашли его тело и похоронили возле храма. 

Со временем я поехала в тот район, где жила тетя. Когда подошла к дому, увидела, что одна его часть сгорела. Я поднялась в квартиру и нашла в ней обгоревшие кости тети. Я собрала их и похоронила рядом с отцом. 

Позже друзья без меня перезахоронили мужа на старом кладбище. У него есть могилка и похоронка. А отца с тетей россияне выкопали из места захоронения. Я не знаю, где они сейчас. 

Я осталась без ничего, потому что оккупанты, которые убили мужа, украли документы и деньги. Попросила знакомых, чтобы они вывезли меня в Бердянск. Оттуда парень подвез меня и еще трех женщин до Васильевки. Там нас не пропускали. Мы переночевали на трассе. На следующий день все женщины выстроились живым щитом перед колонной автобусов. Впереди ехал автомобиль ООН. Из него вышла женщина и разрешила нам сесть в автобусы. Когда выехали из Васильевки, нас пересадили в украинские автобусы. Поздно вечером мы прибыли в Запорожье.  Нас разместили в садике. На следующий день я добралась до Днепра, а оттуда выехала в Одессу, где и живу со второго мая.

Я всю жизнь проработала инженером-конструктором, а теперь работаю уборщицей в центре ЯМариуполь. Я сразу согласилась, как только мне предложили, потому что осталась без средств. Сын живет в Одессе, помогает мне, но я привыкла ни от кого не зависеть. Да и у него двое деток. 

Я живу с сестрой. Мы верим, что обязательно вернемся в Мариуполь, когда он будет украинским. Надеемся на освобождение, потому что это наш город, наша жизнь. Но я не знаю, как зайти в квартиры, где погибли мои родные.