Історія подана мовою оригіналy

Красивый дом семьи Натальи Шкред разрушен вместе с прежней жизнью волновахцев, которые остались и без дома, и без работы, и без понятия, как быть дальше.

Моя семья: я, муж, сын 10 лет и дочь 3 года, прекрасно жили себе в городе Волноваха, в своем уютном доме (еще и года не прошло, как, наконец-то, мы закончили ремонт), пока не пришли русские нас «спасать»…

День 24 февраля 2022 года разделил жизнь на  «до» и «после». В первый день было громко, мы собрали документы, тепло оделись и были готовы в любой момент бежать в подвал. В первую ночь пронесло, но от стресса и страха никто не спал, даже дети. К нам пришли друзья - семья с двумя детками 5 и 3 лет, так как у них не было своего подвала.

25 февраля с утра начало прилетать в город, в наш район, и мы очень вовремя спустились в подвал. Сказать, что это страшно, когда вся земля содрогается от бомбежки, —  ничего не сказать. Страшно было за наших детей, ни в чем не виноватых. Их перепуганные глаза я не забуду никогда.

Приходилось сидеть и ждать, прилетит в подвал или не прилетит, ведь от прямого попадания никакой подвал не спасет. Были мысли: если прилетит, то чтобы быстро, чтобы убило за секунду. 

Подвал у нас был очень маленький, мы сидели на стульях, дети – у нас на руках. Не было места даже встать, спина колом. Мы выбегали только быстро в туалет и что-то принести поесть.

26 февраля ближе к вечеру снаряд упал к соседям. Их дом загорелся, а нам показалось,  что это уже попало в нашу летнюю кухню. Было так громко, что у всех заложило уши, а с потолка посыпалось. Наши молитвы были только о том, чтобы остаться в живых.

Утром 27 февраля мы поняли, что больше так не выдержим и надо уезжать куда-нибудь из этого пекла. Мы не знали, что и как за городом, проедем ли мы, ведь в любой момент может начаться обстрел... Пять минут на сборы. Я забежала в дом в последний раз, долго не могла понять, что самое важное надо взять? Что на первом месте? Только жизнь! Забрали из подвала детей, взяли документы - и вперед!

Улицы были пусты, город вымер. Ехали очень быстро, окольными путями, уже тогда было разрушено много домов и дорога вся побитая. По пути мы видели танк, на нем были трупы...

Мы ехали в сторону села, что в 35 километрах от Волновахи. Там жили родители мужа, и они сказали, что к ним снаряды не прилетали. Дорога нам показалась вечностью. Небольшое облегчение наступило, когда мы уже выехали за город. По проселочным дорогам еще встречали брошенную военную технику, но, слава Богу, больше никого. Сейчас я понимаю, что мы пережили только малую часть того, что пережили люди в Мариуполе, но тогда это было очень страшно!

Мы в селе, относительно в безопасности, есть время перевести дух, хотя бы помыться и поесть. Сутки прошли нормально, к нам присоединилась еще семья из четырех человек и наш кум. Всего теперь нас 13. Нас приютили в квартире сестры мужа, за что мы были очень благодарны!

Через сутки в селе пропал свет. Сказали, что это надолго, еще и связь в придачу прекратилась. Мы поняли, что это ни к добру. Утром 1 марта решили ехать дальше, в сторону Днепра. Родители наотрез отказались с нами ехать, но благословили. Опять сборы за 5 минут, слезы, страх неизвестности, ощущение безысходности, ощущение, что мы прощаемся навсегда...

Едем тремя машинами очень быстро. Обвешались белыми тряпками, написали табличку «Дети». Всю дорогу я плачу и муж тоже, дети сидят тихо, как никогда. В душе просто какая-то пропасть.

В дороге муж позвонил другу из Днепра (этот друг прислал сообщение с адресом своей дачи, на всякий случай, еще 24 числа утром, когда только объявили войну, для меня это невероятный поступок). Он нас встретил и поселил, привез с собой два обогревателя, одеяла и диван. Большое спасибо тебе, Сережа!

Итак, нас 13 человек в доме. Мы счастливы, что живы, и несчастны, потому что не знаем, как дальше жить.

По прогнозам, война должна была закончиться через 9 дней, через 2 недели, через месяц... Была надежда, что скоро выгонят орков и мы вернемся в свою Волноваху. До последнего мы надеялись, что наш дом цел.

Но нет. Снаряд попал в центр, дома у нас больше нет, работы любимой нет (у нас был маленький магазинчик с косметикой и парфюмерией) и даже нашего подвала, где мы прятались, тоже нет. Он выгорел полностью вместе с летней кухней и гаражом.

Тяжелее всего, когда трехлетняя доченька говорит: «Мама, я хочу домой, в наш красивый домик, я буду ходить в садик и буду послушной», а я ей говорю, что мы пока не можем туда поехать. Ребенок отвечает: «Да, там стреляют».