Історія подана мовою оригіналy

Светлана долго верила, что Авдеевку россияне не возьмут. Прятала детей и терпела. Решилась на переезд только когда снаряды стали падать рядом с домом 

Мне 36 лет. До войны я жила в городе Авдеевке Донецкой области. У меня двое детей. Когда начались сильные прилеты по Авдеевке, когда начали лететь «Грады», я пряталась с ними. Когда у меня возле дома упали снаряды, я решила, что нужно уезжать, потому что дети важнее всего. На тот момент сыну было 11 лет, а дочке – четыре, она очень боялась.

В Донецкой области была война, но таких разрушений, как сейчас, не было. Мы до конца не понимали, что это такое, было очень страшно. У нас не было воды, очередь в бойлерную была огромная. Мы стояли в этой очереди, чтобы набрать воды. Постоянные прилеты на окраинах. Дети идут в школу, а на окраинах идут бои. 

Сначала все было в магазинах, но цены были высокие. Разбирали все, магазины были полупустые. Чтобы снять с карты деньги, люди занимали очереди в комендантский час. Составляли списки, стояли в холод, чтобы снять деньги и пойти скупиться, потому что интернет не работал, терминалы не работали. С едой было тяжело: ее по чуть-чуть привозили, но цены были ужасные, потому что на все, что везли в Авдеевку, сразу поднимали цены. 

Когда стояли за деньгами, были прилеты, люди погибали, это было страшно. Мы весь месяц сидели дома, я на улицу детей не выводила, были завешены окна, потому что была светомаскировка. Мои дети не видели белого света. Когда нас уже вывезли, ребенок был, как дикарь. 

Была надежда, что сейчас все закончится, у россиян ничего не получится, и все встанет на свои места. Все-таки у нас было свое жилище, не хотелось с ним расставаться, но судьба распорядилась по-другому. Мы сначала не хотели выезжать, потом Авдеевку начали сильно бомбить, и мы решились. 

Нас на машине вывез знакомый. Ночь более или менее была, а с самого утра начались бои. Шум в городе такой стоял! 

Мы сейчас в Полтаве. У меня здесь была бабушка, поэтому решили приехать к ней, потому что очень дорого снимать жилье. С работой тяжело, потому что у меня маленькие дети, меньший ребенок постоянно болеет. Один день в садике - две недели дома. В Донецкой области нет спокойных городов, а Полтаве - более-менее. Дети пошли в школу, садик. Я уже работаю. Дети не слышат боев, могут выйти на улицу и гулять с другими детьми.  

Родственники очень многие разъехались, кто-то остался на другой стороне. Есть те, с которыми мы общаться никогда не будем. И в Крыму остались родственники, с которыми мы не общаемся, потому что они не понимают, что происходит у нас. У них своя точка зрения - им промывают мозги. Я не знаю, что с ними там делают. 

Когда я им говорю, что на нас летят ракеты, бомбят дома, гибнут люди, они говорят: «Не переживайте, все пройдет, вас освободят». Как можно с такими людьми общаться? 

Мне хочется, чтобы война побыстрее закончилась, все восстановилось. Я понимаю, что как было, уже никогда не будет. Хочется жить, как раньше: чтобы нас не трогали, чтобы мы развивались как отдельное государство, чтобы не погибали наши воины – мужья и сыновья. Хочется проснуться утром и услышать, что война закончилась.

От моего дома ничего не осталось. У нас в Авдеевке стоит коксохимический завод, от которого питался весь город, - его очень сильно разрушили.  Пока его не восстановят, нет смысла туда возвращаться. Домов нет, там было полное разрушение. Наверное, мы не вернемся, будем строить жизнь в Полтаве. Очень тяжело, что нет своего жилья, а чтобы купить, нужны огромные деньги. Работая в магазине, я на квартиру не заработаю, таких заработков сейчас нет. Мы не унываем. Самое главное, что все живы и здоровы, остальное все будет.