Історію подано мовою оригіналу

Надежду с детьми муж вывез из оккупации, а сам пошел служить. Родители остались дома. И хотя Купянск ВСУ освободили, окрестности города продолжают обстреливать россияне

Нам позвонили в пять утра и сказали, что началась война. Мы вышли на балкон. У нас рядом дорога, и было слышно много техники. Граница проходит недалеко. Мы наблюдали российские самолеты сверхзвуковые, вертолеты. Присаживались, когда они переключались. Они очень много через нас летали.

Было страшно, потому что очень много военной техники проезжало через нас, колонны неимоверные. Оккупанты едут, на меня смотрят. Я стою на улице, а они едут на танках, машут, и не поймешь, куда он дуло направляет. 

Россияне пугали, когда проезжали, им нравилось страх наводить. Но они куда-то ехали-ехали все. Хватало местных, которые радовались им, бросались чуть ли не под колеса.

Наш Купянск - первый город, который сдал мэр - про него вся Украина знала. И этот же мэр потом всех подставлял и сдавал. Мой родственник - бывший АТОшник. Рашисты пришли, его так побили, что он две недели не мог вставать, лежал. Повезло, что не было дома жены с ребенком. Они не смотрели на детей, а выбивали, что хотели.

Мы выехали, и муж пошел служить. Он не мог нас там бросить. Сказал: «Я вас вывезу, тогда пойду служить». Мы пока находимся в хорошем месте, тут тихо. А часть родственников осталась там. Созваниваемся, когда у них связь бывает. Сейчас в городе нет ни света, ни газа, ни воды. Люди выживают за счет гуманитарки, которую привозят.

Когда мы выезжали, аптеки были полупустые, там ничего не было. А когда выехали, там родственники звонили, им привозили медикаменты в 3-5 раз дороже. То, что стоило раньше 20 гривен, им по 150 продавали. 

Сейчас уже нет дороги, по которой мы выезжали, - там мосты подорвали. Дорога страшная была. В стороне от нас был Изюм, было сильно громко. Машина была забита людьми: две мамы, два ребенка папа наш и вещи. Мы проезжали Краматорск минут за пять-десять до того, когда прилетела ракета на железнодорожный вокзал. 

Мы наблюдали «скорые», которые на Днепр людей возили. Когда проезжали, мы больше по всем городам насмотрелись. Страшно было. 

Многие не понимали - думали, все быстренько, легко пройдет. Многие надеялись на это. Это потом, когда сильно начали обстреливать, люди через Печенеги выезжали. Единственный выезд был только через Печенеги в нормальную сторону, и рядом граница - туда поехали. Выезжали, кто куда мог. Кто-то выезжал через Россию, Латвию и Эстонию - везде, куда можно было выехать. Очень многие остались в России. Им там так мозги промывали, что они верили и остались там. 

Мы приехали к бабушке на Сумщину. Работу я не нашла, потому что живу в селе. Здесь до маршрутки идти где-то полчасика, она иногда ломается и ехать нечем. В селе работы нет, только в городе. Все зависит от транспорта, а тут транспорт ходит нечасто, не каждый захочет брать.

Очень тяжело, особенно, когда звонишь домой. Там остались родители. Город освободили, а рядом окраины, села еще не освобожденные, у них прилеты есть. Я им звонила, говорю: «Как у вас ночь?» Они говорят: «Как по расписанию – утром, вечером». 

Рядом граница, россияне со своей стороны пуляют всем, чем хотят. А куда оно летит - им все равно. 

Хотелось бы, чтоб война закончилась быстрее. Многие рассчитывают до Нового года. У людей больше такой настрой, что как похолодает - быстрее закончится. В любом случае мы вернемся домой. Будем стараться отстраивать. Везде хорошо, а дома лучше.