Історія подана мовою оригіналy

Ольга Григорьевна была шокирована тем, что оккупанты уничтожают Украину и украинцев

У меня очень страшного ничего нет пока, квартира на месте. Прилеты в Новониколаевке не сильные, но есть. Из-за войны нервы пострадали и здоровье, конечно, у всех. Война – это ужасно.

Мне пятьдесят три года. Когда начались сильные прилеты в Запорожье, я там была как раз у дочки. Чуть заикаться не стала. У меня давление прыгало. Сейчас я в Болгарию уехала по программе бесплатного проживания, здесь очень хорошо. Мы купаемся, море теплое. В рай попала, скажем так.

Ездила в Запорожье к дочке и внучке. Когда начались прилеты, была возможность выехать, и я уехала. Вообще-то хотела в Германию, потому что я инвалид третьей группы. Я хотела там полечить, потому что многие поехали, и им очень хорошее бесплатное лечение предоставила Германия. Я уже была зарегистрирована на бесплатный рейс из Запорожья, волонтеры это организовывали, но было очень много людей, и Германия не принимала в то время. Мне дочка нашла турфирму, которая организовывает поездки в Болгарию, и я поехала. Я очень люблю море. Нахожусь третью неделю здесь.

Очень больно, что молодых парней убивают. Неужели нельзя было как-то решить, чтобы не было этой войны?

Меня шокировало, что гонят нас с нашей земли, из наших домов. Люди с маленькими детьми должны скитаться везде. Семьи рушатся, и неизвестно, когда это все закончится.

Война плохо отразилась на моей семье. Все коронавирусом переболели. У меня внучка родилась 27 января, а через месяц началась война. У них квартира в Запорожье, и когда начались прилеты, это все было видно. Очень страшно. Они приехали в Новониколаевку. Потом была возможность поехать в Польшу - там моя сестра живет уже шесть лет. Дочка моя с внучкой выехали в Польшу, три месяца там были.

Мы же все дома сидим до последнего. Пока, как говорится, жареный петух не клюнет. Отец у меня там остался. Его уже не сдвинешь. Ему семьдесят пять лет, из своего дома он никуда не поедет.

Когда я уезжала, у нас еще все было: и газ, и вода. Гуманитарки я натаскала на много лет вперед. Баптистские церкви у нас очень хорошо людям помогают.

Когда мы выезжали, очень быстро все таможни прошли. Не было вообще сложностей в дороге. Перевозчики молодцы, все было организованно. И сейчас люди едут.

Я надеюсь, что жизнь изменится к лучшему. Надеюсь переждать вот это опасное для жизни время. Конечно, вернуться в свою родную Украину. Будем отстраивать. Только я не знаю, когда это все кончится.

А кто сейчас психологически не страдает? Разве можно не страдать, когда уничтожают твою землю, твоих людей? Это вообще невозможно.

Я не могу сказать, когда закончится война. Я так понимаю, что россия не отступит от нашей земли, пока не заберет ее, потому что за нами правда. Сила, наверное, на их стороне, если нам не поможет Европа и Америка.

Конечно, я хочу жить счастливо в будущем, но у меня много проблем. Мне нужна работа, мне нужна семья. Я сейчас одинока. Не знаю, каким я вижу свое будущее.