Історія подана мовою оригіналy

Я живу в городе Горское, а езжу на работу в Золотое. Мама умерла в 2015 году, она очень переживала бомбёжки и это отразилось на её здоровье. Папа умер давно. Я замужем, муж бывший шахтёр, но он уже на пенсии. Сын с семьёй живет недалеко от нас. Во время военных действий мы все время находились здесь, но ненадолго уезжали к сестре в Лиман.

В первый день войны я была на работе. Мы готовились к началу учебного года, делали ремонт. Это был июль месяц, по-моему. Под бомбёжку мы успели доделать ремонт в нашей группе, а с 14 числа детский садик закрыли, на работе оставались только сторожа. И потом началось самое страшное. Внуку в то время было всего 4 года, пережитые потрясения до сих пор сказываются. При бомбежке мы с ним бежали наперегонки в подвал.

Слава Богу, наш дом не пострадал, хотя снаряды падали близко. В то время мы были во всём ограничены. Я помню, что в 2014 году долго не было воды. Мы не могли свободно передвигаться, потому что образовалась граница.

До войны было спокойствие, стабильность, в детском саду было много детей. Смех, радость, веселье, утренники – это не забывается. После того как начались обстрелы количество детей значительно уменьшилась, многие отсюда уехали кто в Харьков, кто в Киев, кто куда. Детский садик тогда закрыли на год. Мы стараемся поддерживать в садике веселую атмосферу, проводим утренники, организовываем мероприятия чтобы дети отвлекались от войны.

Помогают многие гуманитарные организации, оказывают психологическую и материальную помощь детям, привезли в садик новую мебель. Очень много помогал «Каритас»; в рамках проекта «Гуманитарная противоминная деятельность на востоке Украины» нам выделили хорошие детские кровати; от организации «Человек в беде» купили новое постельное бельё, дали детскую мебель для игр. Также гуманитарную помощь оказывала организация Triangle. Они нас очень выручали, спасибо всем большое.

Мечтаю, чтобы детям и внукам было хорошо. Мое заветное желание – чтобы выучился внук, и чтобы все дети были здоровыми. Мне кажется, что раньше не было столько болезненных детей как сейчас. К каждому нужно подходить индивидуально. Дети видят войну, тоже переживают, всё отражается на них.