Історія подана мовою оригіналy

В оккупированном Мариуполе не было еды, воды,  света, связи, но к счастью, мужу Яны удалось собрать приемник, по которому они могли слушать новости на разных языках. Оттуда и узнали о дате эвакуации

Я жила в Донецке. В 2014 году мы с мужем уехали, восемь лет жили в Мариуполе. Мы попытались выехать раньше, когда начались обстрелы 25-26 февраля, но у нас не получилось - подвела машина. 

В наш Приморский район начали активно заходить оккупанты. Мы видели, что заходит российская техника, и 6 марта начались очень сильные и страшные обстрелы «Градами» жилых районов. Не было света, связи - ничего. Муж смастерил радио на батарейках, и мы слушали новости на всех языках мира. Сначала парадом ехали россияне. Как только наши дали отпор, мы начали слышать наши, украинские новости. Когда передали, что через Пологи будет ехать гуманитарный конвой и будут вывозить людей, мы собрались. 

Ровно в одиннадцать, когда люди уже должны были ехать в сторону Драмтеатра на эвакуацию, начался этот жуткий обстрел. Я до сих пор помню обстрел нашего микрорайона, который продолжался ровно час, с 11 до 12, когда люди должны были ехать. 

Это был самый циничный момент. Орки знали, что будет гуманитарный конвой и будут ехать автобусы, машины, люди, и начали обстрел микрорайона. Для меня это было самой критичной точкой. Слава Богу, что мы только вышли из подъезда, и забежали сразу.

Все время откладывали гуманитарные конвои. Где-то 15-го или 14 марта люди сами начали выстраиваться в очереди и выезжать через Мелекино в сторону Бердянска. Мы 16-го числа тоже были там возле мечети. По радио слышали, что там прячутся жители Турции, там 30 детей. У нас были конфеты Chupa Chups, я ребенку покупала. Достала 30 штук, и мы пошли к мечети. Нас поразило, что она была вся обстреляна, рядом была яма. Мы детей угостили конфетами, а они подумали, что мы к ним спасаться пришли. 

Для меня каждый день был настоящий ад. В последние дни, когда были авиаудары, я боялась спускаться в подвал - думала, что меня похоронят в том подвале.

Я 24 февраля пошла в магазин, хотела что-то подкупить, но уже ничего не было. Мы голодали – я и муж кушали один раз в день, а ребенка три раза в день кормили. Единственный магазин «Зеркальный» был открыт и работал от генератора - там были огромные, жуткие очереди. Были обстрелы, и люди стояли прямо на улице во время обстрелов. Наши соседи пришли оттуда и говорят, что прилетел прямо в толпу «Град» - людей посекло.

Они в этот момент были в магазине, и на них все падало. Многие люди там погибли, кого-то ранило. Они плакали, бежали. Зрелище было страшное. Я говорю: «Слава Богу, что мы не пошли». 

Продуктов было мало, муж ходил на родничок за водой. У нас бабушки были в подъезде, которые не спускались, не могли себе воды достать. Он брал баклажку нам и баклажку - им. Когда мы уезжали, они плакали: «Кто воды им принесет? Кто нам костер распалит возле дома?» Мы очень сильно мерзли, дома было 6 градусов, невозможно было согреться. Ходили в подвал греться - там было градуса на четыре теплее. 

В мечети нам сказали, что за ними сейчас приедет автобус. Мы собрали вещи, какие могли, взяли еще соседку нашу с собакой в машину. Пришлось сумку выбросить, потому что для меня человеческая жизнь важнее, чем вещи. Встали в эту очередь и двигались на выезд на Мелекино. 

Очень много машин ехали в сторону Бердянска. Там стояли «ДНР», чеченцы и россияне вперемешку. Россияне разговаривали нормально, а чеченцы грубые, наглые. Мы только окно открываем – собака на них гавкает. В Бердянске они записывали, кто въезжает в город, и меня это очень сильно испугало. Мы поехали в сторону Токмака, потом - на Кропивницкий. Там пожили два дня у друзей, машину отремонтировали и потом поехали в Киев. 

Я фрилансер, художник. Сейчас у меня нет работы, я еще не могу психологически общаться с людьми. Из дома почти не выхожу. Меня пугает гул самолета или машины. Я очень сильно закрываюсь, зажимаюсь - у меня стресс какой-то. На нервах у меня, спина хватает, я могу плохо ходить. Не могу прийти в себя до сих пор, все время плачу. 

Я не знаю, какое у меня будущее. Хочу, чтобы просто выжил мой ребенок и не мерз зимой.