Історія подана мовою оригіналy

Мама Елены Шама погибла под обстрелом в самом начале войны. После ее похорон Елене пришлось еще на два месяца задержаться в зоне конфликта – присмотреть за племянником, пока брат разыскивал потерявшуюся жену. После этого даже в относительно спокойном поселке Войтово у нее с мужем всегда была наготове «тревожная» сумка.

Мои родители и брат жили в Новосветловке, под Луганском. Мама погибла 28 августа 2014 года под обстрелом, а отца я к себе в Войтово забрала. Он умер полтора года назад. А в Новосветловке остался мой брат с ребенком. Раньше я к ним моталась, а сейчас все перекрыто. Связи тоже практически нет, так что даже не знаю, как они там, бедные, живут в полуразваленных домах.

Из довоенной жизни чаще всего вспоминаю наши поездки в Луганск. Прямые автобусы ходили, сорок минут – и мы там. А сейчас 12 километров до работы я как только не добираюсь: и своей машиной, и попутками, и школьным автобусом, и пешком, и велосипедом, потому что рейсового транспорта у нас нет. Сейчас, спасибо, фонд Пролисок организовал нам социальный автобус по средам.

Первый день войны хорошо помню, потому что сажали у свекрови картошку, а над нами вертолеты кружили и бомбили Счастье. Мы не знали, то ли бросать ту картошку, то ли сажать ее дальше, или что вообще делать. В ужасе были все и в панике, потому что видели, что делается, но не ожидали, что такое начнется. До последнего надеялись, что не будет этого.

Когда мама погибла, я уехала в Новосветловку – сначала маму там хоронили вместе с отцом и братом, а потом еще два месяца там была, брату помогала. Его жена где-то в Донецке потерялась, а девятилетний ребенок остался с двумя мужчинами - отцом и дедом.

«От страшного гула я вылетела из подвала, как пробка»

Тут у нас, в Войтово, было относительно спокойно. Раза два где-то по полям ударили, а поселок не задели. Страшно было жутко, хотя и разрушений не было. Но у нас все время стояла сумка с вещами и документами. Продукты, консервы… все наготове было. Подвал у нас, вроде, хороший в доме… Но, когда «Ураганы» стреляли, я из того подвала выскочила, как пробка. Потому что гул такой стоял - там невозможно было находиться.

Сейчас нам, как-будто, ничего и не угрожает, но все равно неспокойно на душе. Вот начинают где-то стрелять, отголоски идут - и начинаешь прислушиваться, соображать: откуда бьют, куда прилетело. Или вот как свет выключат, опять думаешь: провода перебили где-то или еще что случилось? И так все время - в напряжении.

Помощь мы получали от благотворительных организаций. Пока отец был жив, получали наборы продуктов от Рината Ахметова, Потом Сергей Шахов давал сахар. И еще я получала от Красного креста помощь на развитие предприятия. Время такое тяжелое было. Конечно, мы не голодали, все-таки свой дом и свое какое-то хозяйство. Но помощь это была хорошая и много для нас она значила.

Мечтаю об одном - о мире. Чтоб можно было нормально съездить к детям, чтобы все конфликты успокоились и улеглись.