Історію подано мовою оригіналу

Алла думала, что район, в котором она жила, самый безопасный в Мариуполе, поэтому звала к себе детей. К счастью, дочь забрала ее и подругу в свой дом, что спасло их от неминуемой смерти 

Вечером 23 февраля я смотрела какой-то ютуб-канал, там выступал один дипломат украинский. Когда ведущая спросила: «Я получила сообщение о том, что Россия снимает флаг. Что это значит?» - он ответил, что это война. 

А в четыре утра я проснулась и сразу поняла, что война началась. Стоял грохот. Били по аэродрому недалеко от меня. Там был гражданский аэропорт. Пришла ко мне испуганная подруга. 

Я просила детей, чтобы ко мне пришли, - думала, что у меня район очень тихий, но это оказалось не так. 

6 марта упал снаряд «Града», и нам выбило стекла. Дочь пришла и забрала нас с подругой к себе. Хорошо, что мы оттуда ушли, потому что попала бомба в мой дом. Потом дом сгорел, и сейчас он снесен. Жили в подвале девятиэтажки дней десять. А 16 марта вечером зашли «ДНРовцы». Стали выбивать в подъезде дверь, тогда мужчины открыли – и они зашли. Развязно вели себя, но ничего страшного не делали. Проверяли, что и как. А у нас, в основном, старики и дети были, молодежи мало. Парень, отец двоих детей, пошел за водой, и его убило. 

У соседей дочери и зятя «Газель» была. Сосед развозил по городу воду. Люди же без воды сидели. Потом попало из танка в квартиру моей дочери на девятом этаже. Эти подонки сказали, что там враг сидел. А зять с внуком не могли ходить в туалет в подвале, и поднимались к себе в квартиру. Ее выбило прямо из танка - опустилась вся квартира на восьмой этаж. А у соседей сгорела квартира, и они сразу решили выезжать. И вот на этой «Газели» мы 18 марта выехали. 

Мы такими козьими тропами добирались! Спрашивали, как лучше проехать, если кого-то видели, чтоб не попасть под обстрелы. 

До Мелекино мы ехали часа четыре, потому что там были пробки и очереди. Было 16 блокпостов, на них проверяли машину. А у нас «Газель» открытая была, нельзя было тентом накрыть. Мороз был. Я помню, что уткнулась в какие-то тряпки… Это был кошмар. Они нас останавливали. Мой зять вообще поседел за это время, белый стал. Посмотрят – и потом машут: мол, проезжайте. До Мелекино добраться было очень тяжело. Там переночевали, а 19-го рано утром выехали на Запорожье. У нас «ДНРовцы» спрашивали, куда мы едем. Мы ответили, что на Запорожье, и они нас выпустили. Страшно было под бомбежками, ужасно. 

Мы плакали, когда увидели украинский флаг на блокпосте. И больше нас уже никто не останавливал.

Я осталась без дома, в 77 лет оказалась бомжом. А сейчас хозяева квартиры собираются поднять арендную плату, мы же не бесплатно в квартире живем. Не знаю, что делать, как жить дальше.

На данном этапе хотелось бы, чтоб Украина добилась границ 1991 года, чтобы мы вернулись в Мариуполь. Он для меня родной. По мнению Путина, я россиянка, так как я родилась на Дальнем Востоке. Но мне было полтора года, когда родители переехали в Мариуполь, и я всю жизнь прожила там. Так что Мариуполь для меня – родной город. Хотелось бы вернуться. Хочу, чтобы было хорошо моим детям и внукам.