Історія подана мовою оригіналy

Виктория Буримова вместе с супругом выращивала овощи, которые продавали в областном центре. Этим семья зарабатывала на безбедную жизнь. В 2014 году все изменилось. Во время обстрелов женщина провела долгие дни в погребе, из которого выходила искупаться да набрать воды. От напряжения и беспрерывной стрельбы у окружающих происходили нервные срывы. Забыть такое потрясение женщина не может.

До войны мы с мужем выращивали овощи на продажу. Рынок сбыта был в Луганске, поэтому мы жили неплохо, зарабатывали, бизнес развивался. Сейчас Луганск отрезали и рынка сбыта не стало, приходится возить в Харьков и Северодонецк. Также работаем над сетью магазинов «Моя семья».

Для нас война началась 13 июня 2014 года. В 4 часа утра мы проснулись от того, что начали стрелять по селу Макарово. Первый раз в жизни я это услышала, это забыть нельзя.

Во время обстрелов и наш дом пострадал, в одной спальне окно разбилось. Мы его сначала скотчем заклеили, а потом старый стеклопакет поставили. Осколками побило и крышу шиферную, мы пеной позадували.

Месяц мы со свекровью провели в подвале и практически не выходили. Муж посмелее, он в доме был. А мы изредка на улицу выходили воды набрать, в туалет сходить да помыться. Лето ж как раз было, жара. Помню, возвращаюсь как-то в подвал, а там дверь открыта была. Вижу, как свекровь, которой на тот момент было уже 80 лет, стоит при свече, смотрит на банки и Богу молится. Я этого никогда не забуду.

Самые страшные были 2015 и 2016 годы, когда стреляли без перерывов и днем, и ночью. Попадали по домам, это, конечно, было жутко. Это был ад. Однажды соседка выбежала из дома с криком, голову обхватила руками, у нее просто была истерика. Это просто не пережить, когда были такие тяжелые ночи, когда стреляли без остановки.

Сейчас снова начали стрелять, и я не чувствую себя в безопасности, потому что мы живем в семи-восьми минутах езды от линии соприкосновения. Буквально вчера вечером я легла спать, а возле Донца что-то рухнуло, я аж подскочила.

У нас был цветущий край работящих людей, а сейчас поселки стоят полупустые. Мечтаю, чтобы вернулась довоенная жизнь. Хочется, чтобы это все прекратилось и люди вернулись домой. Чтобы не бомбы взрывались, а дети смеялись. Стабильности хочется, потому что на сегодняшний день у нас ее нет — все сидят на чемоданах. И сын у нас выехал в Россию, там живет и работает, а мы с мужем здесь вдвоем остались.