Історію подано мовою оригіналу

Соседи вытащили Наталью из-под завала и под обстрелом вывезли из Мариуполя. Но это было только началом ее мытарств

Сегодня ровно два года, как я выжила. Это мой новый день рождения. 18 числа меня откопали в Мариуполе и вывезли оттуда. Семья моя вся погибла, никого не осталось. Дома тоже нет. 

Помогали мне выбираться мои соседи, которым тоже прилетела ракета в дом. Их жилья тоже не стало. И в одно утро Коля рискнул. Он моего возраста, ему тоже 63. Он взял машину под тотальным обстрелом и смог приехать, нас погрузить. Меня практически откопали из подвала. Он посадил нас в машину и повез через поселок Моряков. Три дня ждали топливо, и только потом выехали на Запорожье. 25 российских блокпостов проходили. 

Еще один был тест на выживание – «дорога смерти». Там было много машин взорванных, расстрелянных. И я осталась жить. Мне 63, и все - с нуля. 27 переездов за эти два года. Что будет дальше – не знаю. 

Вывезли меня сначала в Запорожье, потом я поехала в Киев к знакомым. А позже друзья позвали в Лубны, и я два года жила в этом городе. Условия великолепные, можно было жить, но работы нет, а без работы выжить на две тысячи «переселенческих» невозможно. Жилье стало платным через полгода. Пришлось переехать в Киев. 

В Киеве со мной случилась трагедия. Был первый снег, тревога. Люди бежали, толкнули – я получила переломы коленного и плечевого сустава. В итоге я осталась без жилья и работать не могла. Я 20 тысяч потратила на ремонт в общежитии, где обещали бесплатное жилье, а потом выставили счет за три месяца. Платить было нечем, и меня выгнали. Потом были хостелы, был вокзал, была квартира трехкомнатная на шесть человек с хозяйкой и ее двумя детьми. Хозяйка – пьющая, так что пришлось смотреть за детьми, кормить их, в школу водить и по больницам. Пришлось, потому что я же выжила почему-то, не просто так я осталась одна. В общем, помогала, сколько могла. 

Сейчас работаю военным психологом, вернулась снова в Лубны. Мне помогли мои ученицы, которые разбросаны по всему миру. 

Официально не трудоустраивают, потому что мне за 60, а документы мои все сгорели, только паспорт остался. 

Я в Лубнах в волонтерском центре работаю как военный психолог с контуженными ребятами, с «Азовцами». Пенсии у меня нет, потому что не хватило документов. В волонтерском центре меня немножко подкармливают, какие-то вещи привозят, а я помогаю ребятам. 

Я каждый день молюсь и жду, что вот-вот война закончится, и наш Мариуполь будет снова Украиной. И я вернусь к могилам своих родителей, дочки, мужа и его мамы, двоюродных своих… Хотя я даже не знаю, где их искать. Я жду и надеюсь. Надежда умирает последней. Очень хочу к морю. Держимся из последних сил.