Історія подана мовою оригіналy

Виктория Евгеньевна с мужем попали под массированный обстрел в Мариуполе и остались без жилья, машин и всего того, что успели нажить к своим 60 годам  

Я пенсионерка, мы с мужем жили на окраине Мариуполя – в поселке Моряков. Первые ракеты на нас полетели 7 марта, но еще было более-менее. А 8 марта как начали нас обстреливать: у нас угловой участок, стреляли по огороду – комья летели. Мы пять часов просто лежали на земле. А потом попали в забор и в беседку, загорелся соседский дом, и муж сказал, что надо бежать. 

У нас две машины стояли - одна загорелась, а вторая стояла на соседней улице. Муж побежал доставать соседа из горящего дома, а мне крикнул: «Беги к соседям, у них большой подвал!» 

Как только я завернула за угол дома - туда попало из миномета, разнесло веранду и окна, а я за той стеной живая осталась. 

Потом мы выскочили на соседнюю улицу - добежали до второй машины. 

Мы через мелекинскую трассу переехали на другую сторону - там спокойнее было. Мы поехали в город к маме, туда еще приехали дочь с зятем и забрали нас в Ильичевский район, где они жили. Шесть дней мы там оставались, а 14 марта ночью начали обстреливать и попали в дочкин дом, машину нам разбило. 

Мы остались живы, но соседский дом загорелся. Мы забрали соседей и стали выезжать. Выехали к сыну в Тернополь, сейчас живем в селе Ластивцы Тернопольской области, а дочь с зятем - в Тернополе. 

Мамин дом полностью сгорел, наша старая квартира тоже - в общем, все сгорело. Все потеряно. Нам с мужем по 61 году. Всю жизнь работали, зарабатывали - и остались без ничего.

С голодом мы не сталкивались. У нас запасы еды были, вода была у соседа в колодце. Когда к дочери переехали, там тоже был колодец, а продукты мы брали в магазинах: там выдавали хлеб и мясо. В принципе, выживали нормально, если бы не обстрелы.  

Сначала говорили, что весной закончится, и мы планировали поехать в Мариуполь. А теперь - я не знаю. Думаю, что если будет помощь Запада и все придет, что нам обещают, то может к лету все закончиться.