Історія подана мовою оригіналy

Жителям Мариуполя было страшно видеть, как город стирают с лица земли, а людей жестоко убивают. Но они сплотились, чтобы выжить 

Я жил, развивался. У меня жена, ребенок. Ребенок в сад ходил. Все изменилось 24 февраля: я утром перевез жену в центр, потом поехал на работу, а позже начало сужаться кольцо. Знаю, что заходили с трех направлений кадыровцы, россияне и ДНР. 

Мы выехали 19 марта на свой страх и риск тремя машинами, были на Белосарайской косе три дня. Были проблемы с бензином. Нас поселили добрые люди в пансионате, мы там смогли помыться, привести себя в порядок. Потом на косе начались зачистки, и мы приняли решение ехать дальше.  

27 марта в шесть утра выехали, и в девять вечера были в Запорожье. По пути было 18 блокпостов – мы прошли 18 кругов ада. Изначально мы говорили им, что едем в Крым, а после поворота на Бердянск повернули в сторону Запорожья. Там уже стали сильнее допрашивать. 

Мы долго стояли в Каменке, потом начался обстрел, и наши военные нас быстро пропустили. Дальше встретили сотрудники полиции и сопроводили на Запорожье.

Шок – это когда в городе соседям, с которыми ты жил, ты банально помочь не можешь. Некоторые люди сгорели заживо в квартирах, и никто не мог помочь, потому что были обстрелы. Трупы лежали в Мариуполе, много чего шокировало: никто не думал, что город, район за районом, просто будут стирать с лица земли.

Идешь по городу и видишь, что стоит пятиэтажный дом: первый подъезд и четвертый есть, а двух нет, и на козырьке подъезда мертвая женщина лежит. Когда выезжали, видели много машин расстрелянных с трупами внутри.

Люди пытались помогать друг другу: кто по воду бегал, кто кушать готовил, кто ходил и еду собирал. Вот это, конечно, тронуло: люди сплотились и все делали для того, чтобы выжить. 

У нас в семье, слава Богу, никто не погиб, но у жены двоюродного брата убили. Очень повлияло на сына: психологически повлияло, поменялась риторика слов ребенка. Знаю, что ребенок хочет попасть к себе в комнату, к себе домой. Он про это говорит, вспоминает часто свой садик, воспитателей, друзей. На жене тоже отражается. Мы в разных частях Украины - это тоже психологически очень тяжело.

Все зависит от наших военных, дай им Бог здоровья, от нашего Президента, от поддержки запада. Если бы нас не поддерживали и в нашу страну не поверили, это было бы совсем по-другому. Хочется, чтобы быстрее закончилась война. Конечно, все мы хотим, чтобы все это закончилось побыстрее.