Історія подана мовою оригіналy

Ирина Петровна уже прощалась с жизнью, когда россияне на блокпосте нашли карту Украины в ее телефоне

У меня обычная семья. Мы строили какие-то планы, что-то ждали, но пришла война. Мы месяц жили в оккупации в Черниговке. Мы поняли, что нужно уезжать, когда оккупанты начали устанавливать свою власть.

Нашим полицейским они предложили сотрудничать. Дали им 72 часа для того, чтобы уехать, кто не согласен. Мы уже поняли, что если уходят полицейские, то ничего хорошего не будет.

В конце марта, через наш поселок прошло несколько колонн российской техники. Это было страшно.

24 февраля в четыре утра, я вышла на маршрутку, потому что у меня была запланирована поездка на Запорожье. На автовокзал я услышала, что летят истребители. Звук истребителя я знаю точно, потому что у нас война идет уже не один год. Их летело больше трех, я позвонила мужу. Он сказал, что это учение, или еще что-то.

Около пяти утра у меня была маршрутка, я села в нее, и еще не доезжая до Токмака, узнала, что идет война. Мы уже слышали взрывы. Мне в телеграм присылали видео, где бомбят наши города. Естественно, в это никто не верил. Я позвонила двоюродной сестре, сообщила о войне. Я эти слова никогда не забуду, это было страшно.

Я целый день провела в Запорожье, дрожала от каждого шороха, от того, что где-то там проехал трамвай, троллейбус или еще что-то.

Я знала, что бомбят, и не понимала, чем я смогу вернуться домой, и смогу ли я вообще вернуться к своей семье.

Выезд на подконтрольную Украине территорию - это самые большие трудности за время войны. В оккупации цены были большие, потом начали пропадать продукты. Мы отдали тысячу гривен за десять литров бензина. По приезду у нас были сложности с квартирой, с работой.

Меня шокировал пролет крылатой ракеты у нас над домом.

В тот момент я была на улице и думала, что летит самолет. Мы уже знали о том, что происходит в Мариуполе, в Буче. Я зашла в дом и сказала, чтобы семья собиралась в подвал. Муж и детьми не успели выйти на улицу, когда увидела крылатую ракету. Это был самый страшный момент для меня.

Сложно было проезжать российские блокпосты. У меня в телефоне нашли просто карту Украины. На блокпосте на меня так орали, что я уже прощалась с жизнью. Я не знала, что дальше от них ожидать.

Меня приятно тронул до глубины души момент, когда увидела первый украинский блокпост. Мы все расплакались в машине. Еще меня приятно удивило отношения наших гуманитарных фондов. У меня ничего нет на данный момент. Я снимаю квартиру в Запорожье, у меня нет каких-то элементарных вещей, к которым я привыкла. Нам помогали разные фонды.

В оккупации у нас не было газа и бензина, даже не было хлеба. Молниеносно разобрали все, что было в магазинах, а подвоза не было. В аптеках не было лекарств.

К сожалению, мои и мужа родители остались в оккупации. У папы проблемы с сердцем, он просто не сможет пережить эту дорогу. У мамы сахарный диабет, и родители мужа сердечники. Мы каждые две недели передаем туда лекарства. С нами еще выехала сестра, но она поехала вглубь Украины.

Жизнь уже изменилась. Если раньше у меня были какие-то планы, то сейчас я не могу даже запланировать на месяц. Раньше я планировала какие-то поездки, какие-то походы, покупки чего-то, сейчас такого нет, потому что я даже не уверена в том, что будет завтра.

В данный момент у нас работает только муж. Дети сидят дома, не работают ни садики, ни школы. Я сижу с ними. Мы планировали себе покупать квартиру, собирались ехать дальше на заработки.

Война закончится победой Украины. Я не хочу, чтобы мои родители и я жили в двух разных государствах. Тем более, это территория моей страны. Я хочу, чтобы мне позвонили и сказали, что мы победили. Я хочу поехать к родителям, которых не видела уже более четырех месяцев, и наконец-то купить свое жилье. Хочу, чтобы была стабильность, чтобы мои дети дальше посещали детский сад, школу. Хочу мира.