Історія подана мовою оригіналy

Терпеть новый уклад жизни в родном городе больше не было сил. Лариса собрала свою семью и выехала из оккупации

Мы из Днепрорудного Запорожской области. Я всю жизнь на шахте работала. У меня двое детей и больная мама. Дочка младшая в этом году заканчивает 11 класс. Так получилось, что дочке моей 17 лет, а внучке 18 лет.

24 февраля мы пришли на работу рано утром и там узнали, что началась война. Мне не верилось. У меня в россии очень много родственников. Я не могла подумать, что такое случится. Одно дело - забрать Крым без единого выстрела, и совсем другое – атаковать всю страну ракетами и убивать людей.

В первые дни у нас хлеба не было. Потом нам начали муку передавать, и с хлебом все наладилось. Вода у нас была. В 100 километрах от нас обстреливали Васильевку, и мы слышали взрывы. Я оставалась дома два месяца.

Было странно смотреть на то, как по моему родному городу ходят оккупанты. Они вели себя по-хозяйски, собирались паспорта раздавать людям.

Некоторые люди сейчас домой возвращаются, кто-то работать пошел. Там своеобразный контингент собрался сейчас. Бывшие наркоманы, например.

Моя сестра жила в Киеве. Когда Украину начали обстреливать, она уехала в Словакию и звала меня к себе. Там сейчас моя младшая дочь – она поступила в ВУЗ, получает образование.

Я уехала с мамой в Запорожье. Дорога была сложной. Русских блокпостов было столько, что мы со счета сбились. На каждом проверяли документы. В какой-то момент мы заблудились, спросить дорогу было не у кого. Подъехали к какому-то посту, а там пьяные буряты с автоматами. Мы оттуда еле ноги унесли. Когда наши блокпосты увидели, мы плакали. 

Сейчас у меня нет дома, нет работы, мой младший ребенок далеко. Я постоянно думаю о том, когда это закончится, когда можно будет вернуться домой. Немного легче становится, когда знакомых встречаю – мы о доме говорим. Мечтаем сразу же вернуться, как только объявят, что мы победили.

Наш дом целый, квартира целая. Но я слышала, что в Днепрорудном уже появляются какие-то новые жители странные. Они рассуждают о том, сколько у нас земли брошенной. А как это брошенная земля? Никто не бросал ничего, все хотят домой и наши люди понимают это. Похоже, оккупанты заселяют город своими людьми.