Історію подано мовою оригіналу

Валентина с сестрой вышли из частного сектора Мариуполя во дворы многоэтажек в поисках еды и ужаснулись количеству свежих могил прямо во дворах разрушенных домов.

Я проснулась дома от взрывов. Семья спала, я их не будила. В семь утра разбудила мужа. Он не поверил. Потом сыну пришло сообщение, что занятий в школе не будет. Мы собрались и поехали в Ильичевский район к моей маме. До 16 марта были там.

Я почти не спала, потому что все время слушала взрывы. Мне было очень страшно. Я думала, как мне спасать ребенка. Тяжело вспоминать.

Еды запасы были, но мы не знали, сколько это продлится, и экономили. Готовили на костре. Целый день был этим занят. Вся еда пахла дымом. Пыталась хотя бы как-то вымыть посуду. Воды запасы у нас были – мы с мамой много набрали. Мы с невесткой ходили искали еду. Говорили, что во дворы привозили продукты то частные предприниматели, то военные со склада. А мы жили в частном секторе, до нас ничего не доходило. Шок у меня был, когда я впервые увидела разграбленные магазины - не ожидала этого, не была готова. 

Шок был, когда я увидела ряды могил возле дома. Сначала даже не поняла. Увидела, что подъезд с пятого по первый этаж пострадал. Мы шли и видели, что люди копают, а потом по размеру ямы и цветам поняла, что это такое. 

Возле детского сада я увидела целое кладбище, которое образовалось. Страшно было, когда рядом прилетел в огород какой-то снаряд. Было очень громко, очень страшно. Бежал ребенок весь белый и плакал. Я была в доме, а он с мамой - и на улице. Слава Богу, все обошлось. Я все равно еще не осознавала, что действительно можно и самой пострадать, и кто-то из родных может погибнуть. Может, психика отказывалась в это верить, воспринимать. 

В начале марта мы были готовы выезжать, но выезда не было. Постоянные обстрелы. Конечно, я была рада, что мы выбрались хотя бы с Левого берега, но дальше проехать не получилось. Пока была связь, мне брат из Чехии и сестра из Запорожья, сообщали, что будет 5 или 6 марта эвакуация, но ее так и не было. 

14 марта я подошла на улице к военному и спросила, когда будет эвакуация. Но моя психика не выдерживала, я очень эмоционально разговаривала. Он мне сказал, что эвакуации не будет, и меня это тогда очень подкосило. Мы окружены, и никто не откроет, не отпустит. У меня на тот момент надежда пропала, но я не могла родным этого сказать. 15 марта пришел кум и сказал, что 14 марта прорвалась колонна мирных жителей. Мы собрались и тоже поехали. 

Выезжали на своей машине. Это был еще один из моих страхов: что когда-нибудь прилетит в машину, и мы никуда не сможем выбраться. Слава Богу, 24 февраля муж ее заправил. Выезжали мы тремя машинами, когда были обстрелы. Было очень страшно. Мы ехали через весь город: через Артема, мимо драмтеатра. Доехали до порта. Стояли очень долго на выезде из города. И тоже было очень страшно, потому что начала летать авиация недалеко. Сидели и думали: может, действительно надо домой ехать? 

Через несколько дней после того как мы уехали, через дом от мамы был сильный прилет - погибла соседка, мамин дом поврежден. 

В дороге я обратила внимание, что были машины, которые оставляли. Видимо, закончилось топливо. Потом даже видела, как шел мужчина, но это уже за городом с бутылем топлива. Люди толкали машину, чтобы не тратить бензин. И это была не одна машина.

Мы в Запорожье сейчас. Тут меня очень тревожат не обстрелы, а ракетные прилеты. Некомфортно мне. Очень хочется, чтобы Мариуполь вернулся в Украину, чтобы все территории вернулись, и нас просто оставили в покое.

Мечтаю о будущем без войны, чтобы ребенок больше не знал, что это такое. Чтобы у нас был свой дом.