«Живешь себе благополучно, а потом за раз лишаешься всего»

Дети Натальи Веселовской разделены границами и линией фронта. Женщина осталась без дома, без своего дела и без каких-то надежд сохранить семью. Возвращаться в Донецк не хочет.

Мой отец из Абхазии, учитывая опыт нашей семьи, я понимала, что если война началась, то быстро не закончится. Было понятно, что что-то нужно делать, пересиживать в Донецке – не вариант.

Когда старшей предложили переехать в любой город Украины, я ее выпроводила вначале в Бердянск. Поезда в августе не ходили, я не смогла ее отправить в тот город, который она выбрала, и удалось ее отправить в Бердянск автобусом. Здесь друзья ее подхватили и отправили дальше.

Я завершила дела и тоже выехала в Бердянск, зимние вещи с собой не брала. В октябре вернулась в Донецк за вещами, а в квартиру уже попасть не могла. С входной двери просто срезали замок, и теперь там жили совершено другие люди в военной форме. Когда они открыли дверь, я не знала, что мне делать: заходить в квартиру или бежать дальше, чем я вижу. Но меня впустили, и я попросила освободить квартиру, мы достаточно вежливо пообщались, я собрала вещи и уехала. Через месяц позвонили и сказали, что квартира свободна и можно кому-то передать ключи. В общем, в следующий раз, когда я попала в квартиру, то у меня сложилось такое впечатление, что там шла война…

Младшая дочка до сих пор боится оставаться одна, потому что мы слышали бомбежки, как снаряды падали рядом. Мы обращались даже к психологу. Она сказала, что эти события наложили отпечаток и со временем пройдет. Ну вот уже семь лет не проходит.

Старшая дочь сейчас в Донецке. Меня посещают мысли приехать туда, но раньше я могла приехать за день, а сейчас это превращается в какой-то сумасшедший квест. И я думаю о том, чтобы вернуться, потому что там ребенок. Пока жива прабабушка, то еще ладно, худо-бедно как-то мы справляемся. Даже если война закончится, я вряд ли вернусь в Донецк насовсем. Мне больно там быть.