"Я беженка, или Пять вагонов последней надежды"

Я беженка.

3 марта в Гостомеле/Буче/Ирпене начался ад. В дом, где находился Лев, попал осколок. А под моими окнами не умолкали взрывы. Сутки. Несмотря на это, в ту последнюю ночь я спала не в убежище, а в квартире. На полу в коридоре. Я устала так, что мне было все равно — попадет снаряд или нет.

4 марта в чате была информация, что с вокзала Бучи будет эвакуационный поезд до Киева. Другими путями опасно — обстрелы. Да и мостов понятных не осталось.

Папа Льва позвонил и сказал, что еще будет поезд из Ирпеня (это один железнодорожный путь — Буча дальше от Киева, Ирпень чуть ближе). Льва повезли в Ирпень. Я планировала в Бучу. Но потом рванула и успела в Ирпень. И это было правильно. Кажется, я попала в последний поезд, который смог уйти из того ада.

Ожидание поезда было таким. В 10.00 на привокзальной площади уже была толпа. Иногда людям посредине начинало казаться, что те, кто впереди, продвигаются, и они делали несколько шагов вперед. Но никто не продвигался — толпа уплотнялась.

Так мы стояли 2 часа. 2 часа, когда ты не можешь пошевелиться, потому что нет места продохнуть. Вокруг кричат грудные дети. Никогда раньше я не держала Льва так крепко.

Первый поезд ушел. Сообщили, что он дойдет до Киева и затем вернется обратно — через час. Мы со Львом уже были у ступенек платформы. В этот момент начался обстрел.

Бежать с площади, где толпа, некуда. Нужно было присесть. Присесть на открытой местности под обстрелом. Но толпа была настолько плотной, что я не смогла даже этого.

Где-то в стороне моего дома, где я была два часа назад, раздалось попадание. Возможно, ближе.

Я увидела, как провода над путями пошли волной. Показалось, что и опорные столбы сейчас разлетятся волной… Военные сообщили, что пути обесточены. Поезда не будет…

Кто-то в отчаянии ушел. Мы остались. Поезд приехал — он не подсоединялся к проводам, тянули маневренные поезда. Пять вагонов последней надежды. В нашем купе я насчитала 16 человек. Люди стояли везде. Мы добрались до Киева.

Следующие 10 часов мы провели со Львом на вокзале. Я нашла относительно теплое место, где можно было присесть — на пол.

Через 3 часа подошел полицейский и спросил, знаю ли я, что для мам и детей доступен зал ожидания повышенного комфорта. Нет, я не знала. Я отчаянно следила за зарядом телефона и выучила наизусть номер телефона девушки, которая ждала нас в точке назначения. Полицейский помог пройти в зал. Это был рай. Здесь было теплее и были розетки.

Когда сегодня утром мы со Львом вышли на вокзале, у меня навернулись слезы — от запаха кофе. Здесь можно было купить кофе. Здесь вообще можно купить продукты…

Сейчас мы со Львом в тепле и безопасности. У нас условия, о которых вряд ли может мечтать беженец. Но я беженка. Это ужасное чувство… У меня одни штаны, одна пара кроссовок и одна куртка. Но мой ребенок цел.

P.S. Сегодня сообщение с Ирпенем нарушено — попадание в железнодорожные пути. Поездов из ада не будет.

P.P.S. Утром я еще говорила с соседями — стало еще хуже. Затем пришла информация, что в наш комплекс попали.

Я не хочу в Европу! Я хочу домой!

* Друзья, этот пост не о жалости. Я пишу, чтобы свидетельствовать.

Когда на вокзале раздался взрыв, я поняла, что боль от потери всего, что было, невыносима. Больше нет того, что страшно потерять. Но есть новое, ради чего стоит бороться дальше. Мы построим лучше.

Всем нашим защитникам — невыразимая благодарность…