Елена

«В тот Луганск, который есть сейчас, мы возвращаться не планируем»

У меня нет воспоминаний о первом дне войны. У меня вся весна 2014 года ассоциируется с началом войны в моем городе, потому что это летало в воздухе. Это мои ощущения.

Мы надеялись до последнего, что война закончится очень быстро и нам не придется уезжать. Мы прятались в подвале и надеялись, что еще немного, два-три дня – и не будет необходимости куда-то ехать. Но все-таки, пришлось уехать.

В соседних огородах, когда мы находились дома, во время очень активных боевых действий погибали люди. Мы 18 июля 2014 попали под открытый обстрел города, где погибло много людей. До 27 июля, пока мы не выехали, постоянно были обстрелы, каждый день и каждую ночь.

Тогда 26 числа разбили Дебальцевскую подстанцию, и мы не смогли выехать поездом из нашего города. Ночевали в чужом подвале. Уже утром 27 июля смогли выехать. Для меня это стало самым печальным событием того времени. Я понимала, что когда мы вернемся, это будет другой город. А возможно, вообще не вернемся домой.

Переезд проходил ужасно. Самое страшное, что люди, которые живут на мирной территории, не понимают тебя и осуждают за выезд. Считают, что мы обязаны были остаться, обвиняют нас в том, что мы стали причиной того, что случилось с Донецкой и Луганской областями. Приятных воспоминаний очень мало, и они связаны только с теми людьми, которые выехали, как и мы.

Когда мы все вернулись в Северодонецк, поколесив по всей Украине, на свое рабочее место (туда переместился наш университет), мы просто поддерживали друг друга. Нас это всех и спасло.

В тот Луганск, который есть сейчас, мы возвращаться не планируем. Хотели бы вернуться в тот Луганск, который был до 2014 года, но надежда практически отсутствует.

Наша жизнь изменилась в худшую сторону. Наша большая семья всегда жила вместе. Война разрушила полностью эти связи, потому что мы живем с мужем и детьми в Северодонецке, родители мужа – в Киеве. Часть моих родственников в Луганске, часть в Харькове. Мы полностью разделены, у нас нет возможности общаться так, как раньше.

Сначала мы жили с родственниками, потому что надо было поднимать на ноги младшего ребенка, а нам с мужем выходить на работу. А когда родители уехали, мы столкнулись с тем, что надо было приспосабливаться. Надо полностью пересмотреть свой режим дня, чтобы успевать заботиться о детях и выполнять свои обязанности, связанные с работой, поэтому все намного усложнилось. Сейчас немножко проще, потому что подросли дети.

Проживая в Северодонецке сейчас, я не могу сказать, что мы чувствуем себя в безопасности. Во-первых, мы постоянно видим военные колоны, во-вторых, периодически слышим звуки отдаленной канонады. В сентябре 2020-го были пожары, и когда ты находишься в кольце огня, это тоже не способствует чувству безопасности.

При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:

Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/