Історія подана мовою оригіналy

Оставив в родном городе привычную стабильную жизнь и квартиру, Нелли Николаевна уехала в никуда. Спасением стала работа волонтером в одной из общественных организаций. По-новому были переосмыслены важные вещи, а доброта и помощь другим стали неотъемлемой частью жизни.

Война для меня – это кардинальные изменения в моей жизни. Мой мир перевернулся. Я поменяла город, сферу деятельности, никогда раньше не имела отношения к общественным организациям и движениям. Изменились приоритеты, ценности. В общем-то война полностью изменила мою жизнь.

Был май 2014 года, я приехала в гости к подруге, сотруднице «Укрсоцбанка». У нее окна в кабинете выходили на двор СБУ. Мы стояли вдвоем перепуганные, смотрели в окно, как вооруженные люди занимают СБУ, сбивают замки, захватывают помещение. Это действительно было очень страшно. Думаю, этот момент был одним из переломных.

А второй момент был, когда возле гостиницы-ресторана «Акула» в апреле – мае (еще не было ничего такого) я увидела вооруженных людей. Не могу сказать, что они были в форме. Они были в полувоенной одежде, в каких-то шлепанцах на босую ногу, с оружием. Они сидели, проводили время, на лавочке, смеялись, щелкали этими автоматами. После этого дня у меня ребенок больше в школу не ходил. Вот, знаете, война – это ведь не только разрушения или стрельба. Для меня война – это постоянный страх. Когда ты постоянно чего-то боишься. Я так давно об этом не вспоминала... Когда у тебя какой-то животный, непонятный страх от неизвестности. Еще ничего не произошло, но ты уже боишься…

Мы уехали 24 мая. В Донецке еще ничего не было. Все было только на уровне страха, слухов. Мы следили за событиями в Славянске. Как раз 23 мая захватывали Управление железной дороги. Мое место работы находилось рядом по улице Артема. Мы шли на работу и нас остановили вооруженные люди. Нам не разрешили проехать обычной дорогой, причем в очень грубой форме.

Я работала директором магазина (он принадлежал моей сестре с мужем). Их не было в Донецке. Я приехала в магазин и позвонила. Говорю: «Слушай, Русик, я не знаю, мне страшно. Не открывать его? Здесь на перекрестке, какие-то автоматчики. Что делать?».

Было принято решение купить билеты. На следующий день мы уехали в Киев. Заколотили витрины. В принципе, это был мой последний день на работе. Я уехала, на следующий день мы уехали в Киев. Когда закрывала дверь, у меня было четкое ощущение, что я это делаю в последний раз.

Мне тогда было 43 года. Самое страшное было понять, что теперь у тебя ничего нет. Не просто ничего, а ничего, ничего, ничего…

Постоянно меняется мое мнение насчет того, вернусь ли я в Донецк. Иногда мне кажется, что больше нет, ни за что, никогда! Я была в Донецке три раза. Два раза я приезжала на похороны, когда умер папа и свекровь. Но я не могу там.

Ты обычно приезжаешь в родной город и, когда идешь по своей улице или подходишь к подъезду, то встречаются те же лица, те же бабушки, тетушки, которые постарели. Видишь детей, которые выросли. Ты идешь – встретил учительницу или одноклассника, с которым ходили на дискотеки. Но когда я приезжаю в Донецк, то понимаю, что вообще никого нет, моих друзей нет. Раньше по бульвару Пушкина я не могла пройти 10 метров, чтобы не встретить друзей или знакомых. Муж смеялся: «Ты только через бульвар не иди, потому что придешь домой вечером».

Иногда мне кажется, что я туда не вернусь никогда. Но никогда нельзя зарекаться! Мне было особенно тяжело, когда я вышла на работу. У нас был специфический товар – горнолыжная одежда, технологичная, дорогостоящая. Это был 2015 год. Происходили события в Дебальцево. А мне на работе рассказывают, что в этом году в Австрии все так дорого! И я не смогла там. Я пошла работать волонтером на горячую линию в общественную организацию.

Моей терапией стало, когда слышишь звонки, звонки, звонки, рассказываешь, что делать, помогаешь. Это было время эвакуации людей, ты пишешь, помогаешь. И это меня вытащило. Когда ты понимаешь, что у тебя ничего не болит, ничего не летает, никто ничего не кричит, все живы, здоровы, все рядом с тобой. Вот это вот меня вытащило.

За эти годы я поняла, что самое ценное и самое важное – это семья. Это люди, которые рядом с тобой, и вы на одной волне. Я сделала выводы – надо помогать, в силу своих возможностей, если можешь, сделай, помоги другому человеку, которому плохо. К тебе тоже придет помощь в сложных ситуациях. Не от этих людей, кому ты помогаешь, но от кого-то другого. Тебе тоже протянут руки.